а бастард попытался укусить ближайшего копейщика. - Прекратить, оба, - прикрикнул на них Джон. - Вам не причинят вреда, если только Красный Роннет не окажется полным дураком.
Из пленных только несколько служили в замке при Джоне Коннингтоне: седой сержант, слепой на один глаз; пара прачек; конюх, бывший конюшонком во время Востания Роберта; повар, растолстевший вширь и ввысь; оружейник замка. Грифф отпустил бороду, пока они плыли, впервые за много лет, и, к его удивлению, он выросла красной, хотя кое где среди огня пробивался пепел. Одетый в длинную красно-белую тунику с вышитыми двойными грифонами его Дома, дерущимися друг с другом, он выглядел старше и суровее, чем в молодости, когда был другом и спутником Принца Рейегара...но мужчины и женщины Грифонова Гнезда не узнавали его.
- Некоторые из вас узнают меня, сказал он. - Остальные познакомятся. Я ваш полноправный лорд, верунвшийся из изгнания. Мои враги сообщили вам, что я мертв. Но все это сказки, как вы можете удостовериться сами. Служите мне так же верно, как моему кузену и вам не причинят зла.
Он приказал им выходить по одному вперед, называя свое имя и преклоняя колени в клявте служить верно. Все прошло быстро. Солдаты гарнизона - лишь четверо пережили нападение, старый сержант и три мальчишки - положили свои мечи под его ноги. Никто не воспротивился. Никто не умер.
В тот вечер победители пировали жаренным мясом и свежевыловленной рыбой в большом в великом холле замка, запивая красным вином из подвалов замка. Джон Коннингтон сидел на семейном месте Грифонов, деля высокий стол с Бездомным Гарри Стриклендом, Черным Балаком, Фрэнклином Флауэрсом и тремя молодыми грифами, которых они взяли в заложники. Эти дети были его крови и ему хотелось узнать их поближе, однако когда бастард заявил, - Мой отец убьет тебя, он решил что узнал достаточно, отправил их обратно в башню и удалился, извинившись.
Хелдона Полу-Мейстера на празднике не было. Лорд Джон нашел его в башне мейстера, склонившегося над кучей пергаментов в окружении вороха карт.
- Надеешься отыскать следы остальной части отряда? спросил Коннингтон.
- Если б я мог, милорд.
Десять тысяч человек отплыли из Волон Тириса, в полном вооружении, с лошадьми и слонами. Даже половина еще не объявилась на берегах Вестероса, на запланированных местах высадки или хотя бы в их районе, пустынном участке побережья, на краю дождливого леса...земли, которые Джон Коннингтон знал хорошо, которые когда то принадлежали ему.
Еще пару лет назад он бы ни за что не посмел высадиться на Мысе Гнева; штормовые лорды были слишком преданы Дому Баратеонов и королю Роберту. Но после того, как оба брата, Роберт и Ренли были убиты, ситуация изменилась. Станнис же, даже если бы и не был за пол мира отсюда, был чересчур суровым и холодным человеком, чтобы вселять преданность, хотя штормовые лорды не питали любви к Ланнистерам. А Джон Коннингтон имел тут друзей. Кое-кто из старых лордов его еще помнит, а их сыновья слышали истории. И каждый из них узнает о Рейегаре и его сыне, чью голову разбили о холодные камни.
К счастью его судно достигло берегов одним из первых. Ну а дальше нужно было просто установить лагерь и собирать прибывающих людей и двигаться как можно быстрее, пока местные мелкие лорды не сообразили что к чему. И тогда Золотой Отряд показал свой характер. Хаос, который непременно бы задержал отряд на марше из разношерстных рыцарей и собранных с округи воинов, Золотого Отряда не коснулся. Таковы были наследники Биттерстил, чьим материнским молоком была дисциплина.
«К этому часу завтра у нас уже должно быть три замка,» - сказал он. Силы, которыми они захватили Грифоново Гнездо, представляли собой четверть доступной им мощи; Сир Тристан Риверс устремился одновременно к Дому Морриген в Вороньем Гнезде и Пику Ласвелл в Доме Дождя, крепости Вильд, гарнизон каждого из которых мог соперничать размерами с его армией. Остальные же люди под началом казначея (?) Гориса Эдориена не должны были покидать лагерь, чтоб охранять земли и принца.. И люди все прибывали – новые и новые корабли причаливали каждый день. «У нас по-прежнему не хватает лошадей».
«И нет слонов,» - напомнил ему Халфмейстер. Ни одна из больших лодок со слонами еще не прибыла. Последний раз их видели в Лисе, до того как шторм разбросал половину флота. «Лошадей можно найти в Вестеросе. Слоны –»
« - оставь их». Огромные животные без сомнения были бы полезны в открытом сражении, но понадобится время чтоб накопить достаточно сил для встречи с врагом на поле боя. «Ты нашел что-нибудь полезное в тех бумагах?»
"Ох, даже больше чем нужно, м'Лорд". На лице Холдона появилась слегка уловимая улыбка. "Ланнистеры с легкостью наживают себе врагов, но похоже с трудом удерживают друзей. Союз с Тиреллами подходит к концу, если судить из того, что я прочитал. Королева Серсея и Королева Маргери дерутся из за маленького короля словно две суки за куриную кость, и обе были обвинены в государственной измене и разврате. Мейс Тирелл отказался от своей осады Штормового Предела для того, чтобы вернуться в Королевскую Гавань и спасти своих дочерей, оставив только чисто символические силы для удержания людей Станниса внутри замка
Коннингтон сел. "Что еще?"
“На севере Ланнистеры полагаются на Болтонов, в Речных Землях на Фреев, оба Дома, давно известные предательством и жестокостью. Лорд Станнис Баратеон продолжает мятеж, Железнорожденные на островах тоже выбрали короля. Никто и никогда, кажется, не упоминает о Долине, и это наводит меня на мысль, что Аррены не принимают во всем этом никакого участия.”
"А Дорн?"Долина далеко, Дорн близко. "Младший сын принца Дорана был обручен с Мирцеллой Баратеон, предполагалось связать дорнийцев с Домом Ланнистеров, но у них есть армия на Костяном Пути, а другая на Княжеском тракте, только и ждут ..."
"Ждут." Он нахмурился. “Чего?” Без Дейнерис и ее драконов, Дорн был главным в их надеждах. “Напишите в Солнечное Копье. Доран Мартелл должен знать, что сын его сестры все еще жив и вернулся домой, чтобы потребовать трон свего отца.”
“Как прикажете, милорд.” Полумейстер поглядел на другой пергамент. “Мы, возможно, прибыли вовремя. Потенциальные друзья и союзники в нас в каждой руке.”
“Но нет драконов,” сказал Джон Коннингтон, “чтобы эти союзники присоединились к нашему делу, у нас должно быть что-то, чтобы предложить им.”
"Традиционная плата - золото и земли."
- Если бы они у нас были. Обещание земель и золота может быть удовлетворит кого-то, но Стрикленд и его люди будут ждать. что мы отдадим им назад земли их предков, те, которые они потеряли после изгнания. Нет.
- У милорда есть награда, - отметил Халдон Полу-Мейстер. - Рука Принца Эйегона. Брачный союз, который позволит привести один из великих Домов под наши знамена.
Невеста для нашего славного принца. Джон Коннитгон хорошо помнил свадьбу Принца Рейегара. Элия не была его достойна. Хрупкая и болезненная с самого начала, а рождение детей только ослабило ее. После рождения Принцессы Райенис, ее мать оставалась прикованой к кровати полгода, а Принц Эйегон почти убил ее. Мейстер после этого сказал Принцу Рейегару что у нее больше не будет детей.
- Дейнерис Таргариен может вскоре вернуться домой, ответил Коннигтон Полу-Мейстеру. - Эйегон должен быть свободен, чтобы обвенчаться с ней.
- Милорду лучше знать, сказал Халдон. - В таком случае нашим потенциальным друзьм придется предложить более скромную награду.
- Что ты предлагаешь?
- Вас. Вы неженаты. Великий лорд, все еще мужественный, без наследников, кроме этих взятых в плен кузенов, отпрыск древнего Дома с большим и крепким замком, богатыми землями, которые, без сомнения, будут возвращены и, скорее всего, расширены, благодарным королем, после нашего триумфа. У вас есть имя, имя воина, а в качестве Десницы Короля Эйегона, вы будете говорить его голосом и править королевством от его имени. Полагаю любой амбицозный лорд захочет сосватать дочь за такого человека. И, надо полагать, даже принц Дорнийский.
Ответом Джона Коннигтона был долгий и холодный взгляд. Временами Полу-Мейстер раздражал его так же сильно как и карлик в свое время. - Не думаю. Смерть ползет по моей руке. И ни один человек, в том числе и жена, не должны этого узнать. Он поднялся. - Подготовь письмо Принцу Дорнийскому.
- Как прикажете, милорд.
Этой ночью Джон Коннингтон спал в покоях лорда, в постели, некогда принадлежащей его отцу, под пыльным красно- белым бархатным балдахином. Он проснулся на рассвете под звуки дождя и робкий стук слуги, желающего узнать, чем будет завтракать милорд. - Вареные яйца, поджаренный хлеб и бобы. И кувшин вина. Худшего вина из подвала.
"...худшего, милорд? "
"Ты меня слышал."
Когда принесли еду и вино, он запер дверь, вылил содержимое кувшина в кубок и опустил туда руку. Умывания и ванны с винным уксусом были лечебными процедурами, которые прописала Леди Лемор карлику , когда опасалась, что тот мог подхватить серую болезнь, но ежеутреннее требование кувшина уксуса выдало бы его с головой. Вино же должно приносить пользу, а он не видел смысла в том, чтобы зря тратить хороший старый напиток. Ногти на четырех пальцах руки уже почернели, но большой палец оставался прежним. На среднем пальце серый цвет уже миновал вторую фалангу. Отрубить их, - подумал он. – но как я объясню нехватку двух пальцев? Он не отваживался объявлять о своей серой болезни. Странно, но человек, с радостью рискующий жизнью в битве за жизнь товарища, бросил бы этого товарища в тот миг, как узнал о его серой болезни. Надо было оставить того проклятого карлика тонуть!
Странно, но человек, с радостью рискующий
