карта Севера. Под картой сидел Вайман Мендерли, громадный лорд Белой Гавани.
– Прошу вас, садитесь. – На лорде Мандерли был роскошный наряд. Мягкий бархатный сине-зеленый камзол окаймлен золотой нитью на рукавах и воротнике. Горностаевая накидка застегнута золотым трезубцем на плече.
– Вы голодны?
– Нет, милорд. Ваши тюремщики хорошо кормили меня.
– Есть вино, если хотите пить.
– Я послан провести переговоры с вами, милорд. По приказу моего короля. Я не должен пить с вами.
Лорд Виман вздохнул.
– Я принял вас хуже некуда, я знаю. У меня были на это причины, но… прошу, сядьте и выпейте, умоляю вас. Выпейте за возвращения моего мальчика. Вилис, мой старший сын и наследник. Он дома. Это звуки пира в его честь вы слышите. В Русалочьем Дворе едят пироги с миногами и оленину с жареными каштанами. Винафрид танцует с Фрем, за которого выйдет замуж. Остальные Фреи поднимают кубки с вином, провозглашая тосты за нашу дружбу.
Сквозь музыку Давос слышал гул множества голосов, звон кубков и тарелок. Он ничего не сказал.
– Я только что вышел из-за главного стола. – продолжал лорд Виман. – Съел слишком много, как всегда, а вся Белая Гавань знает о моих проблемах с пищеварением. Продолжительный визит в уборную не вызовет вопросов у моих друзей Фреев, будем надеяться. – Он перевернул свой кубок. – Вот. Вы выпьете, а я не стану. Садитесь. Времени мало, а нам многое нужно сказать. Робетт, вина для десницы, будь так добр. Лорд Давос, вы этого не знаете, но вы мертвы.
Робетт Гловер наполнил вином кубок и пододвинул его к Давосу. Он взял его, вдохнул аромат, выпил.
– Как я умер, могу я узнать?
– От топора. Вашу голову и руки подняли на Тюленьи Ворота, повернув лицо так, чтобы ваши глаза смотрели в сторону гавани. К этому моменту вы уже хорошо подгнили, хотя мы и окунули вашу голову в смолу, прежде чем насадить ее на пику. Говорят, вороны-падальщик и чайки передрались из-за ваших глаз.
Давос поерзал на месте. Странное это чувство – быть мертвым.
– Не соблаговолит ли милорд сказать, кто умер вместо меня?
"Какая разница? У вас довольно обыкновенное лицо, лорд Давос. Надеюсь, что мои слова не оскорбили вас. У него был ваш цвет волос и кожи, та же форма носа, два уха, которые не отличались от ваших и длинная борода, которую подстригли как у вас. Будьте уверены, мы хорошо облили его смолой, а луковица, втиснутая между его зубов, помогла исказить черты его лица. Сир Бартимус увидел, что его пальцы на левой руке укорочены, как и ваши. Этот человек был преступником, если это вас утешит. Его смерть принесет больше пользы, чем все, что он сделал за свою жизнь. Милорд, я не испытываю к вам неприязни. Злоба, которую я продемонстрировал вам на Водном Суде, была просто притворством актера, сыгранной на радость нашим друзьям Фреям.
"Милорду следовало стать лицедеем," - молвил Давос. "Вы и ваши родственники были более чем убедительны. Ваша благодетельная дочь, желавшая моей смерти столь искренне, и малышка..."
– Вилла. – Лорд Виман улыбнулся. – Сами видели, какая она у меня храбрая. Даже когда я пригрозил ей вырвать язык, она напомнила мне о долге Белой Гавани Старкам из Винтерфелла, о долге, который нам никогда не выплатить. Вилла говорила от всего сердца, как и леди Леона. Простите ее, если сможете, милорд. Она глупая, испуганная женщина, и Вилис вся ее жизнь. Не каждый мужчина может быть принцем Эйемоном Рыцарем Драконом или Симеоном Звездооким, не каждая женщина может быть такой же храброй как моя Вилла и ее сестра Винафрид… которая знала, но играла и бесстрашно играет до сих пор свою роль.
– Когда имеешь дело с лжецами, даже самым честным приходится лгать. Я так долго не осмеливался бросить вызов Королевской Гавани из-за моего сына, последнего, что у меня остался, который был взят в плен. Лорд Тайвин лично написал мне, чтобы сообщить, что Вилис у него. Если я хочу, чтобы он остался цел и невредим, гласило послание, я должен раскаяться в своей измене, сдать мой город, заявить о своей верности мальчику- королю на Железном Троне… и преклонить колени перед Русе Болтоном , Хранителем Севера. Если я откажусь, Вилис умрет смертью предателя, Белая Гавань будет атакована и разграблена, а мои люди разделят судьбу Рейнов из Кастамере.
"Я толст, и многие думают, что это делает меня слабее и глупее. Возможно, Тайвин Ланнистер был одним из них. Я отослал ему ворона, сообщив, что преклоню колена и открою ворота замка только после того, как мой сын вернется домой, и никак не раньше. Так обстояли дела когда Тайвин умер. После этого Фреи вернулись с костями Вендела... заключить перемирие и скрепить его узами брака, объявили они, но я не собирался пойти на это пока мой Вилис, целый и невредимый, не вернулся бы домой, а они не собирались отдавать его до тех пор, пока я не доказал бы им свою верность. Ваше прибытие дало мне возможность ее продемонстрировать. Это и послужило причиной той моей грубости в Суде, и того, что голова и руки теперь гниют на Воротах Печати.
- Вы сильно рисковали, милорд. - Сказал Давос. - Если бы Фреи разглядели ваш обман...
- Я ничем не рисковал. Если бы кто-нибудь из Фреев дал себе труд забраться на ворота и поближе взглянуть на голову с луковицей во рту, я бы извинился за ошибку моих тюремщиков и выдал бы вас палачу, к их удовлетворению.
- Понимаю, - содрогнулся Давос.
- Надеюсь, что понимаете. У вас ведь тоже есть сыновья.
Трое, подумал Давос. Хотя я породил семерых.
– Скоро я должен вернуться на пир, осушить бокал в честь моих друзей Фреев, – продолжил Мандерли, – Они следят за мной, сир. День и ночь я чувствую как они наблюдают за мной, как принюхиваются, пытаясь уловить малейший душок измены. Вы их видели: надменного сира Джареда и его племянника Рейгара, этого ухмылющегося червя, носящего имя дракона. За ними стоит Симонд, звеня монетами. Этот выкупил несколько моих слуг и двух моих рыцарей. Одна из горничных его жены пробралась в постель к моему собственному шуту. Если Станнис размышляет над тем, почему мои письма столь коротки, так это только потому, что я не осмеливаюсь верить даже своему мейстеру. Теомор думает только головой, а не сердцем. Вы слышали его в зале. Предполагается, что мейстеры отказываются от прошлых клятв верности, когда надевают свои цепи,
но я не могу забыть, что Теомор родился Ланнистером в Ланниспорте и состоит в отдаленном родстве с Ланнистерами из Кастерли-Рока. Я окружен врагами и фальшивыми друзьями, лорд Давос. – пальцы толстяка сжались в кулак, а все его подбородки задрожали. – Мой сын Вендел приехал в Близнецы гостем. Он ел хлеб и соль лорда Уолдера, а свой меч повесил на стену, пируя с друзьями. А они убили его. Убили, я говорю, и пусть Фреи подавятся своими баснями. Я пью с Джаредом, острю с Симондом, обещаю Рейгару руку своей любимой внучки... но не думайте, что это означает, что я все забыл. Север помнит, лорд Давос. Север помнит, и мое притворство почти закончено. Мой сын дома.
Что-то в голосе лорда Вимана проняло Давоса холодом до самых костей. – Если вы ищете справедливости, милорд, посмотрите на лорда Станниса. Нет более справедливого человека.
Роберт Гловер вмешался в разговор, – Ваша верность делает вам честь, милорд, но Станнис Баратеон – ваш король, а не наш.
– Ваш король мертв, – напомнил им Давос, – убит на Красной Свадьбе вместе с сыном лорда Вимана.
- Молодой Волк мертв, - согласился Мандерли, - но этот храбрый юноша не был единственным сыном лорда Старка. Робетт, приведи парнишку.
– Сию минуту, милорд. – Гловер выскользнул за дверь.
Парень? Возможно ли, что один из братьев Робба Старка пережил гибель Винтерфелла? Неужели Мандерли спрятал наследника Старка в своем замке? Настоящий ли мальчик или выдаваемый за него? Север восстанет в обоих случаях, подозревал он... но Станнис Баратеон никогда бы не стал иметь дело с самозванцем.
Парнишка, который последовал за Робертом Гловером через дверь не был Старком, и он не мог надеяться когда-либо сойти за него. Он был старше братьев убитого Молодого Волка, на вид четырнадцать или пятнадцать лет, и глаза у него были постарше. Под копной темно- каштановых волос почти звериное лицо, с широким ртом, острым носом и острым подбородком. "Кто ты?" спросил Давос.
Мальчик взглянул на Робетта Гловера. "Он немой, но мы учим его писать. Он быстро учится". Гловер вытянул свой кинжал из-за пояса и дал его мальчику. "Напиши свое имя для Лукового Рыцаря"
В комнате не было пергамента. Мальчик вырезал буквы на деревянной балке в стене. В...Е...К...С. Он с силой вывел последнюю букву С. Когда он закончил, то подбросил кинжал в воздух, поймал его и стал любоваться своей работой.
– Векс - железнорожденный. Он был оруженосцем Теона Грейджоя. И он был в Винтерфелле. – Гловер сел. – Что лорду Станнису известно о произошедшем в Винтерфелле?
Давос припомнил все россказни, что доходили до них.
- Винтерфелл был захвачен Теоном Грейджоем, который был воспитанником лорда Старка. Он убил двух младших сыновей Старка и водрузил их головы над стенами замка. Когда подошли войска северян, он вырезал всех в замке, вплоть до последнего ребенка, после чего сам был убит незаконнорожденным сыном лорда Болтона.
- Не убит, - возразил Гловер. - Его взяли в плен, и перевезли в Дредфорт. Бастард сдирал с него шкуру.
Лорд Виман кивнул.
- Эти сказки мы тоже слышали, и в них лжи не меньше чем изюма в пуддинге. Тем кто вырезал всех в замке был Бастард Болтона. Тогда его звали Рамси Сноу, лишь после король-мальчишка сделал его Болтоном. И Сноу не стал убивать всех. Женщин он связал и отвел в Дредфорт, для своей охоты.
"Его развлечение (?)?"
- Он большой любитель охоты,
