— Ну, ну… — задумчиво произнес Сергей.
Данила хотел было трогаться в дальнейший путь, но черт дернул его обратиться к Григорию.
— Это что же за игрушка у тебя на руке, малый? Если часы, скажи сколько сейчас времени. А то своих не нажил.
— Это отцовский компас, — с гордостью ответил тот. — Хочешь поглядеть на него?
— Интересно, конечно, знать, что за чертовщинка такая. Не часы, а вроде бы стрелки имеются.
Гриша приблизился к Даниле, поднес к его глазам компас и сам удивился увиденному: стрелка компаса заметалась, забегала, указывая на гроб.
— Да, ты, ты… Покойник-то никак железный… — не веря своему открытию, пытливо заглядывая в глаза Данилы, произнес юноша.
— Помилуй Бог! — суетливо перекрестился старик.
— Помоги-ка, Гриша… — сообразив в чем дело, попросил Сергей. — Посмотрим, что за покойничек в гробу припрятан.
Осодмильцы приподняли крышку гроба. Григорий засунул руку под нее.
Данила взмолился.
— Да вы, ребята, никак сурьезно? Но тогда грех на себя берете. А ведь парни вы, видать, настоящие. Нашли только к кому прицепиться — к старику, который одной ногой стоит в могиле.
— Рука… — подмигнул Гриша Сергею.
— Врать буду, что ли… Не по годам мне это!
— Другая рука!
— Я же говорю — покойник. От заразной болезни помер. Прилипнет, чего доброго, его болезнь к тебе, и тоже дуба дашь. Слазь, говорю, неразумное ты дитя! Что мать мне за тебя сделает, если концы отдашь? Кормильца убили бандиты, так и сын прикажет долго жить, — увещевал старик.
— Покойник этот — оружие, — заключил, наконец, Григорий.
— Ты сам — трехлинейка! — струсил Данила.
— Да не дрожи, старина!
Сергей стянул крышку гроба на землю. Снял покрывало. Теперь на него смотрели автоматы, пистолеты, штыки — все немецкого образца. Данила побледнел от страха за свою участь.
— Садись, дедуля, в сани. Поедем справлять панихиду. Нам как раз «язык» нужен.
— Гроб берите. А я-то зачем вам? Свое, что ли, добро везу?
— Садись, говорю! — прикрикнул Сергей.
— О, Господи! Добром прошу. Ради внуков моих. Отпустите, Христа ради.
— Гриша, заворачивай кобылу! Поехали!
Обратный путь лежал под гору, до Постав доехали быстро.
Сани Григорий и Сергей загнали во двор отделения милиции. Данилу сопроводили к Буслаеву в кабинет. Он и здесь, когда всем было уже все ясно как день, продолжал прикидываться этаким простачком и изворачиваться.
— Как откуда оружие? А подобрал в овраге, — утверждал он, отвечая на вопрос Буслаева. — У нас, ежели хорошенечко пошуковать, в округе его много валяется. Еще со времени, когда шли бои с немчурой. Подобрал, а куда девать? Не пропадать же добру такому? Ну и решил отвезти в милицию, чтобы враг не воспользовался им. К вам, стало быть, вез его. А тут эти хлопцы на пути встали. Поворачивай кобылу, говорят, и следуй за нами, дед! Прямо, как в кино. А гроб? Так я его для себя смастерил на случай смерти.
— Может быть, начнем говорить правду, Данила Игнатьевич? — твердо спросил Буслаев.
— Истинный крест! — несколько раз перекрестился старик.
— Побойтесь Бога.
На лице Данилы все явственнее проступала безысходность. Буслаев терпеливо ждал, когда он начнет говорить правду.
— Теперь как было на самом деле скажу, — Данила нервно провел рукой по бороде. — Только вы меня не продавайте этим… Как их там… Одним словом, вы догадываетесь, о ком я речь веду. Оружие я взял в тайнике. А заложено оно было для Краковского еще, как ее?.. Службой безопасности, попросту гестапо. Соображаете, что к чему?
— Догадываюсь, — ответил лейтенант.
— Люди Краковского ожидают меня в лесу. Вот так и запишите в протоколе. Сам сказал, без нажиму следователя.
— Место и время встречи?
— А на развилке дорог. В сосновнике. Как начнет темнеть, так они и появятся там. Но нынче уже поздно. Имеется и запасная встреча, ежели не управлюсь по времени.
— Когда? Где?
— А завтра, в тот же час и на том же месте.
Пока шел допрос Данилы, осодмильцы по указанию Буслаева выпотрошили гроб. Оружие перенести в дежурное помещение. Пустоты же его заполнили балластом из песка и камней, листовками с самодельным разбрасывающим устройством.
На следующий день Антон Буслаев решил использовать запасную встречу Данилы с бандитами. Привлек к этому Лиха-нова. Давая ему последние наставления, он сказал:
— Помни, Иван: Краковский может выставить контрнаблюдение. Будь осторожен сам и береги Гришу, Сергея.
— Все будет в пределах разумного, лейтенант! — ответил Лиханов.
— Главное, выяснить подходы к банде. А приведешь к тому же еще и «языка» из числа бандитских контрнаблюдателей, никто тебя за это не осудит. — Обняв друга, добавил: — Желаю удачи!
Расставшись с Буслаевым, Лиханов подошел к Людмиле. Ее теплая, чуть с грустинкой улыбка заставила улыбнуться и его.
— Не скучай, сестричка!
— Вас — много. Я — одна. Скучать некогда. И потом, откуда ты взял, что я буду скучать по тебе, Ваня? — весело спросила она. — Уж не заговорило ли в тебе мужское сверхсамомнение, а?
К саням подвели Данилу. Он нерешительно взял в руки вожжи, хлестнул ими лошаденку.
— Но-о, поехали, родная!
Мелкорослый пушистый сосновник на опушке леса утонул в снегу. Замаскировавшись среди ветвей. Неугомонный и Сердцеед наблюдали за дорогой. В полусотне метров от них, за сугробом, покуривали их вооруженные до зубов собратья из «группы действия».
— Должен бы уже объявиться, — произнес Сердцеед.
— Как донес Зиновий через Варьку-Шалашовку, Лиханов может подойти скрытно и неожиданно для нас. Там, откуда его вовсе не ждешь, — сказал Неугомонный.
По дороге медленно брела клячонка. Ее вел под уздцы мужик.
— Появился, наконец, старик Данила, — глядя в бинокль, тихо объявил Неугомонный. — Значит, и Лиханов где-то на подходе к этому месту. Как бы не проворонить его. Атаман не простит нам ротозейства. Головы полетят, как пить дать.
— Мерзавец этот Данила! Запоздать на сутки может только безответственный человек. Впрочем, разве ему понять, что от оружия, которое он везет, зависит дальнейшее наше существование и выживание, судьба России.
— Передай, чтобы приготовились! — приказал Неугомонный. Сердцеед мгновенно отполз в сторону, туда, где расположились боевики, и вскоре возвратился на свой наблюдательный пункт.
— Смотри, смотри: ветки кустов шевелятся, — тихо проговорил Неугомонный. — Наблюдай во все свои зырки!
— Там кто-то есть… Даже снег осыпался, — подтвердил Сердцеед. — Из четвероногих здесь только дикие козы водятся.
— Передай по цепи: приготовиться к бою! Действовать мгновенно и решительно! Брать живьем! — скомандовал Неугомонный.
