неуклюже прыгали через канаву одновременно несколько человек. Буслаев увидел среди них женщину с пистолетом в руке. Глаз его успел запечатлеть и лицо бегущего справа от нее — озверелый взгляд, крупный кривой нос. Однако стрелять по ним не стал, чтобы не сразить своих. Теперь с командного пункта ему были видны лишь их спины. Бандиты углублялись в чащу леса. Но вдруг тот, который бежал впереди, на мгновение обернулся, крикнув женщине:
— Баронесса, поторапливайтесь!
— Да это же Краковский, — вырвалось у Буслаева из груди. — Его надо взять живым…
— Прекратить огонь! Группа резерва, за мной!
Джапаридзе и несколько солдат бросились в погоню.
Приняв на себя командование, Буслаев вместе со связными переместился ближе к месту событий, к бункерам.
Подземелье под бункером бандитов было сырым и темным. Появлялись в нем и крысы. Иван лежал на еловых лапах. Над ним продолжал стоять Федор с керосиновой лампой-фонарем в руке.
— Дверь вышибло. Крышу разворотило. До нас с тобой, любезный, не достанет: здесь бревна в два наката, — сказал он, будто отчитался. — Еще партизаны строили эту землянку. Для себя, а значит, добротно.
— И пять накатов не спасут, — проговорил Иван Лиханов. — Попомни мое слово: сегодня всем вам крышка!
— Меня повесят, да? Повесят? — забеспокоился Федор.
В подземелье буквально свалился Скептик. У него была разбита и кровоточила голова, настроение — паническое.
— Где атаман? — закричал он. — Божья кара наступила за грехи наши! Половина людей полегла. Остальных нет сил удержать. Бегут, очертя голову, будто крысы с тонущего корабля.
— Паникер! — гаркнул на него Федор.
— Не ори на меня! Адъютант, а позволяешь себе, будто фюрер.
— Я уже никто. А ты — ничто!
Федор вонзил в него нож. Тот вскрикнул и грузно шлепнулся на земляной пол.
В подземелье спустилась Людмила. Она сразу нашла Ивана. Попыталась его поднять, посадить.
— Родной мой, Ванечка. Как же они с тобой расправились…
— Людмилка! Разыскала, — обрадовался Лиханов.
— Как чувствуешь себя, милый?
— Просто все болит… А так, ничего. Жив буду, не помру.
— Как ты выстоял, выдержал все это?
— Где Буслаев? Жив ли он? Я чувствую, наверху идет большая перепалка. Да и гранаты в ход шли.
— Товарищ лейтенант скоро придет сюда. Не думай, я действую по плану, согласованному с ним.
Подошел Федор. Подвесил фонарь на крюк. Снятые с Ивана наручники и веревки он отбросил к стене. Помог Людмиле посадить его на чурбак.
— Может, Иван, вспомнишь когда и меня добрым словом. С тех пор как Марта передала мне приказ Буслаева во что бы то ни стало сохранить тебе жизнь, я все время оберегал тебя от Краковского. А что кнутом вдарил, так то по приказу атамана. Так уж не взыщи…
Спустился Зиновий. Заметив Федора, он на мгновение представил себе, что ждет его, если этот человек сообщит Буслаеву о его связях с Краковским. А может быть, уже рассказал обо всем Лиханову?..
— Где Краковский? — спросил он Федора.
— Бежал твой Краковский.
— Где Егор Богачев?
— Жена увела твоего Егора. Ну, а теперь ты на чьей стороне и за кого воюешь? — спросил его Федор.
— Много знаешь, Федор!
Зиновий выхватил пистолет, но вдруг заметил Ивана и Людмилу. Все трое встретились взглядами.
— Оставь, Зиновий, — приказал Лиханов. — На это есть суд.
Зиновий не подчинился и разрядил в Федора часть обоймы.
— Это человек лютой злобы ко всем нам, ко всему советскому, — объяснил он свой поступок. — До суда он такое натворит…
Сергей конвоировал Анну и Егора Богачевых. Вел их по лесной тропе, держа винтовку наперевес. Поторапливал.
— Ихтиозавры, вперед! Соотечественнички, черт бы вас побрал.
— Сам ты — ихтиозавр! — парировал Егор. — Ведешь и веди, а оскорблять не имеешь права.
— Ты нас доставь к лейтенанту Буслаеву. Только он может знать, кто мы такие, — сказала Анна. — Али ты на расстрел нас гонишь?
— Приказано доставить живыми, а то бы…
На тропу вышел Зиновий. Он и Егор узнали друг друга. Зиновий подошел к Сергею.
— Не все ли равно, где прикончить этих гадин.
— Иди своей дорогой!
— Если ты, Сергей, не всадишь пулю этому бандиту, моя рука не дрогнет пришить его к земле!
Егор Богачев не слышал этих слов, но его охватило беспокойство. Зиновий направил ему в затылок автомат. Сергей силой отвел его ствол в сторону.
— Отстранись! Не посмотрю, что свой, так и влеплю!
Зиновий отшатнулся, и его автомат дал короткую очередь.
Пули прожужжали над головой Егора и Анны, Анна от испуга упала.
Зиновий ехидно подмигнул Сергею.
— Дружков спасаешь. Запомним!
— Спаситель ты наш ненаглядный, — вцепилась Анна в руку Сергея и, опершись на нее, поднялась с земли.
По лесу, утопая в снегу и путаясь среди валежника, устало брел Джапаридзе и два его бойца.
— Не брани, оперативник. Для Краковского в этих лесах любая лощина — дом родной, что для меня — горы Кавказа, — сказал капитан. — Упустил я его, бестию.
— Упустил?.. — Буслаев не мог простить этого ни ему, ни себе. — Дважды ушел от нас! На этот раз мы могли бы покончить с ним, взорвав вместе с бункером. Но я не мог на это пойти: пострадал бы Лиханов. Да и Краковский мне нужен живой, а не мертвец.
— Если бы не твой приказ брать живым, моя пуля давно сразила бы этого гада. А так, сколько горя он еще принесет людям.
— Но мы его непременно изловим. Не может он быть хитрее нас с тобой. И сделаем это в ближайшие же дни. Я сам зол на него.
Откуда ни возьмись появился запыхавшийся Григорий, с беспокойством доложил:
— Товарищ лейтенант, там Сергей Егора и Анну Богачевых ведет. Зиновий рвется застрелить их, между ними потасовка идет.
— Зиновий Аверкин? — переспросил Буслаев.
— Я был совсем близко от них, но они меня не видели.
«Стремится избавиться от свидетелей», — пронеслось в голове Антона.
— Трус своей тени боится. Веди меня туда! Нельзя допустить произвола! — О Грише подумал: молоко на губах не обсохло, а поступки совершает, как взрослый…
Ночью позвонил генерал Петров. Как бы оправдываясь, сказал, что дела не позволили ему приехать и
