Бобби Хатчинсон
Возрождение любви
Аннотация
ГЛАВА 1
Доктор Пейдж Рандольф благодарила судьбу за то, что в три часа ночи умытые дождем улицы Ванкувера почти пусты и ехать не трудно.
Она слегка поежилась от предрассветного холодка и включила в машине печку – она ведь выскочила из постели, натянула вельветовые брюки и хлопчатобумажную фуфайку, но не стала задерживаться, чтобы взять жакет. Считается, что август месяц летний, даже несмотря на влажность просторов северо-западного побережья Тихого океана, но в это утро погода здесь скорее напоминала январь.
Пейдж сильнее нажала на педаль скорости. Ее маленькая, но мощная машина рванула вперед и проскочила на желтый свет светофора, доктор Рандольф сейчас больше думала о пациентке, ожидавшей ее в больнице милостью Божией, чем о правилах уличного движения.
Джексон, муж Лиз, позвонил ей полчаса назад.
– Схватки начались и проходят с перерывом в пять минут, а воды тут же отошли, доктор. Я думаю, что это опасное предзнаменование. Разве могли воды отойти так быстро?
В его охрипшем голосе звучал ужас. Пейдж задала ему несколько уточняющих вопросов и постаралась успокоить Дэйва, но у нее самой сердце колотилось, как всегда, когда телефонные звонки будят ее. Это происходило регулярно в течение всех этих лет – когда она состояла в интернатуре, потом в ординатуре по специальности родовспомогания и гинекологии и особенно в последние три года с тех пор, как она открыла собственную клинику, но привыкнуть к этим звонкам она так и не смогла. И сомневалась, что когда-нибудь сможет.
Она предложила прислать за Лиз машину «скорой помощи», но Дэйв Джексон настаивал, что за то время, пока придет машина, он успеет отвезти жену в больницу. Когда Пейдж заехала на автостоянку у больницы и затормозила, колеса взвизгнули на мокром асфальте, и она с надеждой подумала, что будущий отец сумел успокоиться раньше, чем сел за руль.
– Доброе утро, док. – Сонный смотритель стоянки помахал рукой и улыбнулся.
Она ответила ему улыбкой, в которой была тревога, и кивнула. Все ее мысли были сейчас сосредоточены на Лиз, она перебирала в уме всю историю болезни этой женщины, пытаясь представить себе, что может случиться в ближайшие несколько часов.
Выскочив из машины и торопясь ко входу в больницу, она заставила себя припомнить, что пытаться заранее продумать процесс родов просто глупо.
Лифт как будто дожидался ее, и уже через несколько секунд она оказалась на пятом этаже, где находилось родильное отделение.
– Пейдж, миссис Джексон в палате номер три. Ординатор уже осмотрел ее, шейка матки у нее расширилась на пять сантиметров, – сообщила ей Аннетт Эванс, медсестра, которую Пейдж знала и любила, и добавила: – Монитор показывает, что пульс у ребенка несколько ниже нормы, около 135. А у матери кровяное давление и пульс хорошие.
Нормальный пульс у рождающегося ребенка 140, так что ничего серьезного пока не происходило.
– Я думала, что вы в отпуске, доктор Рандольф. Кто-то говорил, что вы должны были на этой неделе уехать в Саскачеван на конференцию, – сказала Аннетт, пока они спешили по коридору.
– Я уезжаю завтра, – подтвердила Пейдж. – Вернее, уже сегодня, – поправилась она, глянув на часы. – Я должна вылететь в полдень. Уеду на неделю, уже предвкушаю эту поездку. Мой брат со своей семьей живет на ферме в получасе езды на машине от Саскатуна. Я не была там целый год и представляю себе, как выросли двое моих племянников.
За несколько месяцев она впервые собиралась вырваться, ее партнер Сэм Харрис чуть ли не силой заставил ее заполнить форму для участия в конференции и заказать билет на самолет.
– Рандольф, ты с каждым днем все больше ворчишь, – обвинил он ее, смягчив свои слова ухмылкой. – Мое предписание тебе таково: тебе нужен либо отдых, либо горячая любовная связь. Видит Бог, что для последнего варианта я достаточно часто предлагал свои услуги, но ты меня отвергала. Я не могу поверить, что ты предпочла Саскатун и конференцию по акушерству моему телу, но я полагаю, что это лучше, чем когда ты бродишь тут и плохо действуешь на моих пациентов, так же, как и на своих.
Сэм – замечательный партнер и хороший друг. Они с Пейдж знают друг друга еще с первых лет их учебы в медицинском училище, и ей часто хотелось признать его сексуально привлекательным. Она знала, что он почти влюблен в нее и что его подшучивание – просто способ признания того, что он с неохотой принимает рамки, которые она установила для их отношений: иногда совместный ужин, иногда партия в теннис или совместная пробежка в воскресенье по парку.
– Плохо, что ребенок Джексонов решил появиться на свет именно сегодня ночью и вы не можете как следует выспаться перед отъездом, Пейдж, – заметила Аннетт. – Завтра вы будете не в форме и проспите большую часть лекций.
Пейдж ухмыльнулась.
– Чтобы я хорошо спала ночью? Вы хотите, чтобы моя нервная система развалилась? – Они обе рассмеялись, а Пейдж добавила: – В любом случае я рада, что вы оказались здесь во время этих родов. Лил Джексон – это особый случай.
Аннетт насмешливо глянула на Пейдж.
– Я слышу, как вы это говорите почти о каждом вашем пациенте, доктор.
– Да, вы нравы, но на этот раз я действительно имею это в виду, – пошутила Пейдж.
Ей нравилась Лиз, и она ничего так не хотела, как помочь Лиз родить здорового крепкого ребенка. Это была вторая беременность Лиз, и предполагалось, что рожать она будет недели через две. Ей исполнилось 37 лет, и ее первый ребенок, мальчик, родился два года назад мертвым. Судя по врачебным записям, беременность проходила без особых осложнений, роды состоялись вовремя, все шло нормально, и потом совершенно неожиданно все закончилось трагедией.
В то время Пейдж не была ее лечащим врачом, но она тщательнейшим образом изучила все лабораторные исследования в поисках причины. Как это бывает иногда с мертворожденными детьми, не выявлялось никакой определенной причины. Не было никаких врожденных дефектов, не было никаких оснований для смерти ребенка. Малыш выглядел вполне здоровым, он только не дышал.
