В этой иерархии"земля"находится в самом низу и именуется"слепой землей"("слепая земля родит слепую жизнь"[236]). Но именно эта элементарная"земля", тождественная плотскому началу человека, должна быть преображена и спасена. Она сама по себе не спасает, более того, в качестве мрака и хаоса является антиподом духа, но, с другой стороны, именно она (поскольку она хранит память о всех своих сыновьях, как бы является залогом Богочеловеческого единства, спасаемая крестною жертвой, осененная Покровом Богородицы) выступает в качестве некоего единого начала, в котором как в фокусе, сходятся все пути ее сынов:"Синтез всех путей, цельность разнородных частей народа, собирание всех подвигов в единый народный подвиг дает материнство"[237].
Жизненный путь Е. Скобцовой чем?то напоминает путь Ф. Достоевского, который тоже прошел через увлечение социализмом, за что и попал на каторгу, но впоследствии через веру во Христа отрекся от пути насилия и политической борьбы. Главная проблема России из социальной переформулировалась для него в проблему воссоединения интеллигенции с православным народом (почвой, матерью–землей). Но Достоевский дает, так сказать,"мужское"видение этой темы. Сын народа должен припасть к народу–Церкви. В очерке"В поисках синтеза"(1929 г.) Е. Скобцова говорит, что"Достоевский был фигурой подлинно трагической"[238], в самом деле, его идея о единении с народом исходила из изначальной разъединенности с простым народом, неизбежной по сословно–культурным причинам. Проблема ставилась не как проблема возвращения в Церковь, а как проблема единения с народом, который, впрочем, был или казался народом православным.
После русской революции уже трудно было говорить о народе так, как это делал Достоевский. Сама Россия, ее народ нуждаются в спасении. В этой перспективе Е. Скобцова дает иное,"женское"видение той же темы. Она отождествляет себя с матерью–землею, которая проходит путь"подражания Богородице", которая прошла за своим Сыном вплоть до Креста. Мать–земля влечется за своими сыновьями и спасается тем, что, не отрекается от любви к людям и естественных человеческих ценностей, принимает Божью волю, главенство Божественного над человеческим. Ее сердце пронзает меч, отделяющий духовное от душевного (см. Евр. 4, 22)."Голгофа воспринимается материнством как меч, пронзающий душу"[239].
Для Е. Скобцовой этот"материнский"путь был мучителен и противоречив, о чем свидетельствует запутанность ее первого философского очерка, темнота некоторых его выражений, связанная с доставшимся ей в наследство языком народников и русских символистов. В очерке проглядывают черты русской мессианской идеи, которая разрабатывалась в ее статьях того времени, а также софиологии Вл. Соловьева и о. Сергия Булгакова, в то время ее духовника и учителя.
Многие идеи"Святой земли"претерпят в будущем изменения. Так, дальнейшее уточнение в поздних работах матери Марии получило и встречающееся в очерке и еще слабо проработанное соотнесение России со"святой землею":"Среди мира, Россия – всего более земля, святая земля, мать, удел Богородицы"[240]. В статье"Почитание Богоматери"мать Мария объясняет, как она понимает народную веру о России – "уделе Богородицы". Дело не в том, говорит она, что в России с особым благоговением почитают Божию Матерь, эти слова имеют и более глубокое значение:"Русское православие коренным образом
В отличие от западной неправославной традиции, православие, в котором нет догмата о непорочном зачатии Девы Марии, не отрывает Богородицу от человеческого рода, а значит и от всего творения[242] (в этом смысле, очевидно, и следует понимать именование Богородицы"землей"). Поскольку же Божия Матерь неотделима от человечества и творения, то Ее спасение и обожение есть начало и залог спасения мира. В Божией Матери, благодаря Ее ходатайству, и происходит спасение матери–земли.
Русское православие (к слову сказать, только здесь празднуется праздник Покрова Богородицы[243]) отстаивает, согласно матери Марии, учение о том, что"все творение есть удел Богородицы"[244]. Лишь в этом смысле можно говорить о какой?то особенности России и русской Церкви. Такое толкование народной веры, очевидно, устраняет возможность какой?либо национальной гордыни.
Что касается матери–земли, то этот образ, часто употребляемый в русских духовных стихах, был исследован Г. Федотовым в его книге"Стихи духовные"(1935). Г. Федотов показывает, что в духовных стихах Богородица и мать–сыра–земля не отождествляются ("Первая мать – Пресвятая Богородица, / Вторая мать – сыра земля"[245]), но при этом, в народной русской поэзии отсутствует ясное понимание того, что тварное начало (землю),"мрак и хаос"по выражению Е. Скобцовой, необходимо спасать, что материя и родовое начало не святы сами по себе (в этом смысле вышеприведенный отрывок из С. Н. Булгакова ближе всего именно к"народному"полуязыческому"православию"), но спасаемы во Христе по образу спасения Божией Матери. Это понимание мы и находим у Е. Скобцовой.
Завершая тему"земли", упомянем уже не метафизическое, а глубоко личное преломление этой темы в судьбе матери Марии. Ее первая дочь носила имя Гаяна, что значит по–гречески"земная". Гаяна вернулась из Парижа в Советскую Россию и умерла там в 1936 г. Мать Мария глубоко пережила смерть дочери, о чем свидетельствует целый ряд ее стихов, среди которых вновь встречается тема земли, спасения от смерти, смирения и принятия креста:
Принимаю Твоею же силой
И кричу через силу: Осанна.
Есть бескрестная в мире могила,
Над могилою надпись: Гаяна.
Под землей моя милая дочь,
Над землей осиянная ночь. (148)
Здесь мы опять встречаем тему Ф. Достоевского:"Через горнила сомнений моя осанна прошла", особо близкую Е. Скобцовой[246]. Судя по тому, что могила Гаяны видится матери Марии"бескрестной", пути матери и дочери, вернувшейся в Советскую Россию, где осуществлялся проект достижения"всесветного"братства на чисто материалистической основе, сильно разошлись.
Как относилась мать Мария к проекту такого братства видно из отрывка из"Святой земли":"Первоначальная степень, не просветленная преображением, – это единство количественное, механическое сочетание коллектива… И тут неважно индивидуальное лицо… До известной степени коллектив, осуществляемый сейчас в России, основная сущность большевизма, – это тоже исчисление количества, – не Иван, Петр, Сидор и так далее, а один, два, три, сто, тысяча! Не органическое слияние свободных путей, а механическое их сочетание"[247]. И вот к этому"количеству"прибавилась родная матери Марии Гаяна. Мать Мария молит Бога, чтобы Он помог ее"земной"дочери преодолеть захваченность землей и смертью, отождествление с ней. Речь идет уже не о спасении"земли", а о спасении"земной", Гаяны:
Тяжелы Твои светлые длани,
Твою правду с трудом принимаю.
Крылья дай отошедшей Гаяне,
Чтоб лететь ей к небесному раю.
Мне же дай мое сердце смирять,
Чтоб Тебя и весь мир Твой принять. (149)
Тема принятия мира и Бога, несмотря на страдания, скорби и утраты, – безусловно, опять от Ф. М. Достоевского. Мир с его страданиями и муками можно принять, лишь в том случае, если есть другая, небесная жизнь, если есть Бог, рай и бессмертие.
2. Мать Мария, Вл. Соловьев и А. Блок. Тема Софии
