РАБ И раб на празднике свободен. Ведь таковы мы по природе. ЮНОША Кто пал в бою, тому вся честь; А кто пленен, он раб и есть. РАБ Пусть раб, я строил Парфенон За плату, как свободный. А мой хозяин, кто же он? Считаю, брат мой сводный. ЦВЕТОЧНИЦА Увы! Увы и ах! Цветы увяли в волосах. На свежие смените На радость Афродите, Влекущей и влекомой По тропочке знакомой! ХОР И нет счастливей юных жен, Когда на землю сходит Аполлон Водить, как с Музами, по лугу Веселый хоровод по кругу. В движеньи рук и ног Прелестных бог Находит радость, словно в ласке, И сам несется в пляске. И Музы сходят вереницей, Как, сложа крылья, птицы, Земли касаются стопой, Одна прекраснее другой. Но прежде будут состязанья, Могучие сказанья. (Пляшет, вступая в пределы стадиона.) То и дело подъезжают колесницы, с них сходят знатные женщины, одна из них Аспасия. Ее встречает Перикл.
ГЕРМИПП Аспасия! С годами все прекрасней... Я говорил: "Колдунья!" - так и есть. КРАТИН То блеск довольства, власти и ума. ГЕРМИПП Как Фидий осужден и где-то сгинул, И как Анаксагор, безбожник истый, - Тайком сбежал, спасенный, ясно, кем, Все невдомек ему, величье в прошлом, Приняться за Аспасию пора. КРАТИН А что Аспасия? Я не припомню, Чтоб жен к суду в Афинах привлекали, Когда им речь в свое же оправданье Нельзя держать, ведь права не имеют. ГЕРМИПП Пусть держит речь Перикл. Он не вступился За Фидия, боясь за честь свою; Помог бежать Анаксагору втайне; А, ну, явись на суд и защити-ка Жену безбожную, гетеру-сводню.
