31
До дома он прыгал самостоятельно, я отступил, решив понаблюдать, как он себя поведет. Пару раз окликнув меня в стиле “Эй, мужик?” парень похромал по тропинке. Пожалуй, это не перелом. Вывих, или сильный ушиб. Убедившись, что гость хромает в нужном направлении я обогнал его, перепрыгнув заборчик, и быстро объяснил ситуацию Илье, развлекавшемуся игрой с приблудившейся кошкой.
— Але, мужик, ты где? — студент уже стоял у забора, поставив ногу на носок. — Ты здесь живешь?
Встать на крыльце.
Появиться.
— Иди в дом.
Конечно, определенные планы на этого парня у меня были. Слабый магик, вполне понятные силы, возраст, в котором его еще можно чему-то обучить. Если у него есть семья в городе, то будет даже лучше, мы здесь все-же сытнее живем, да и спокойнее, можно будет переселить сюда, привязав. Сейчас надо понаблюдать за ним, очень удачно, что он охромел. Правда, если почувствую гнильцу, то придется дело решать радикально… да что там, валить его придется. Но сначала надо все-таки присмотреться, потому что два мага при моей поддержке это совсем не то, что один Илья.
— Ну вы запрятались… — Студент на подгибающейся ноге запрыгнул по ступенькам и вошел в сени, осторожно разглядывая дом. — Офигеть, отшельнички. Слушай, а у вас тут не секта? Мне, конечно, в той шараге тоже по ушам ездили, но поститься и молиться я не хочу. Вы тут как, человечиной не питаетесь? Пахнет здорово, пацан, дай чего-нибудь пожрать, а? Я тут посижу, ага? Ух, манго, это откуда? Год их не видел, а тут свеженькое. Сами выращиваете?
Посмотрев на никак не способного уняться студента я повернулся к Илье:
— Когда вот так трещат без умолку — это реакция. Хочешь себя унять, а не получается. Самое простое — дыхательные упражнения, вроде того, что я тебе показывал, но их могут заметить и истолковать как слабость. Потом напомни, научу как делать якорь, вместе выберем тебе подходящий. Можно сосредоточиться на руках, или на предмете, но когда себя не контролируешь, то это тоже выглядит излишне нервно.
Илья скептически посмотрел на замолчавшего, нервно оглядывающегося студента и кивнул, соглашаясь.
— Главное надо помнить, что тут естественный поворот мыслей — на агрессию или бегство. И то и другое может быть неправильным, так что эти две идеи стоит контролировать. Кстати, молитва отличный способ успокоиться, и дыхание выровняет, и как якорь сгодится, но употребляя ее нужно учитывать, что сейчас религии имидж подпортили.
Студент не выдержал:
— Это что, молиться предлагаешь? Что, уже стоит, а? Ты меня сам сюда притащил, между прочим, я тебя не просил!
Не слушая я кивнул мальчишке:
— Вот и агрессия.
— Он теперь побежит?
— Не раньше, чем ногу вылечит. Но орать будет еще долго. Что надо сделать?
— Дать по голове?
Гхм.
— Радикально, но неверно. Я его сюда притащил не для того. Проще всего дать ему поесть.
— Але, а не хватит уже говорить обо мне так, словно меня нету!
Я повернулся к студенту и жестко пялясь ему в переносицу спросил:
— Картошку с луком будешь?
Парень машинально сглотну и кивнул.
— Вот видишь, сразу тихий. Еда, она вообще чудеса творит!
Илья тут же начал суетиться у плиты, а я занялся ногой гостя.
Видимо, он неудачно подставил ее, закрываясь на земле от пинков, и получил несколько сильных, но скользящих ударов. Ушиб, громадный синяк, но ничего опасного. Скормив ему таблетку болеутоляющего и решив, что мазать или бинтовать не стоит, помог добраться до умывальника, где студент наконец вытер лицо и руки, потом обратно до стола. Пока он пил холодный чай с лимоном я достал из аптечки снотворное, вылущив из блистера таблетки так, чтобы не показывать названия лекарства.
— Голову не задели? Не кружится, блевать не тянет?
— Не, я ученый, берег.
Он пришел в себя, умываясь, и теперь с интересом смотрел, как Илья греет на большой сковороде обед. То и дело мельком кидал взгляд то на стены, то в проем комнаты, то на вещи, пытаясь понять, куда и к кому его занесло.
Я огляделся вместе с ним. Ну, за полгода тут довольно много изменений.
На стенке напротив входа — дробовик, так ни разу и не пригодившийся. Несколько книг, притащенных из прыжков, череп трехглазого мелкого демоненка лежит на полке рядом с расписными тарелками (я как-то пытался понять, что там у них с мозгом и внутренностями — глухо, внутренности есть, а чем отличается от земных тварей так и не разобрался, очень уж быстро все гнило на воздухе). В проеме виден телевизор с дивидишником, принес для Ильи, но, подумав, мы решили, что не стоит тратить топливо генератора на такое развлечение, благо у обоих есть ноуты. Хорошо, что я недавно оружие в сарай перенес и ящики с патронами под кровать сунул, а то раньше они так и лежали в углу. По стульям разложена одежда, которую купили в Перу, под лавкой сохнут забытые шлепанцы и пакет с ракушками, на стенке увядшее ожерелье из цветов, Илье хозяйка гостиницы на шею нацепила.
Не очень типичная деревенская изба, для нашего-то времени. Иногда стоит привести гостя, чтобы понять, как живешь.
Илья положил на столик разделочную доску, на нее водрузил сковороду и отошел к плите. Чуткий парень, понимает, что за этим столиком на троих места нет. Вот еще проблема, другой стол искать, или есть по-очереди? Но пока мы вдвоем, друг напротив друга, а посередине сковорода с шкворчащей картошкой.
— Угощайся. Точно не тошнит?
— Не, только нога болит. И нос.
И, видимо, губы, по которым тоже досталось. Но несмотря на то, что ел он морщась, от меня не отставал. Вот еще штришок в портрет — вилкой он тыкал не в очередь, но брал только со “своей” половинки сковородки.
Я был не слишком голоден, и ел только в “ритуальных” целях, так что отвалился от стола раньше, присматриваясь к парню. Да, лет семнадцать, не тщедушный, небольшой, подвижный. Воспитанный, хотя может просто левша. Волосы мытые, страха в глазах нет, на меня поглядывает с опаской, но не больше. Свитер почти чистый, зато джинсы все в пятнах, но это от валяния в грязи, пока его били. Следит за собой, это плюс.
— У тебя в Воронеже есть кто?
Он помотал головой, дожевывая, и только потом ответил:
— Не, мои в Питере живут. Я к бабке приехал, а ее вместе с домом сожгли.
— За что?
— За компанию, там какой-то дурак-сосед “Пинхеда” решил вызвать. А она в том же подъезде жила.
Эту историю я слышал в Гнединской гильдии. В декабре, когда поперло, от одного дома, обычной шестиэтажки на два подъезда, начало шибать страхом. Ничего материального, просто страх у любого, кто приближался. Разбираться не стали, оцепили район, покричали в громкоговоритель, а поняв, что никто из дома не выходит, подожгли к чертям со всех сторон, поскольку людей воякам не хватало уже тогда. Ничего, вопреки опасениям, из развалин не полезло. И не кричал никто, сгорая.
Понять, что там было не удалось, маги со способностями вроде моего “опознания” редки, но и выяснять не стали, много позже кто-то из отчаянных дураков, которые называют себя “сталкеры” и
