~~~
Всеобщая коррупция — это не анекдот, а характерная черта структуры.
Если я разочаровалась в Социализме, то лишь потому, что до сих пор ничего в нем не понимала. Меня дезинформировали! Во-первых, мой папа (он был последователем Альтюссера) и особенно мой преподаватель французского месье Ильич Ульянов, работавший в Государственном техническом лицее им. Карла Маркса в Гарж-ле-Гонессе; он без конца намекал на остроумную шутку Ленина (русский), который утверждал, что с наступлением настоящего социализма писсуары повсюду будут из золота. Так вот, это полная нелепость; с победой социализма писсуары будут цениться на вес золота! Послушайте, благодаря Дику, который сегодня утром решил поболтаться (мне больше не удается его удержать, пора купить ему поводок!) под столом мэра, я узнала, что мэрия заплатила баснословную сумму фирме «Сортиры без границ» за сорок шесть электронных уличных писсуаров, которые собиралась установить в Незнаюкакомгороде, чтобы граждане-избиратели-аборигены могли отныне мочиться, пользуясь последними достижениями прогресса! 700 000 франков за штуку — почти так же дорого, как писсуар Дюшана, который вообще не имеет цены!
Нужно заметить, что «Сортиры без границ» выделили двадцать процентов от суммы, заплаченной мэрией самому мэру. Это называется «подмазать». Учитывая, что речь идет о писсуарах, правильнее было бы сказать «подтереть».
Таким образом, в противоположность тому, чему меня учили, оказывается, что настоящий социализм заключается не в том, чтобы бесплатно отдавать то, что стоит безумно дорого, а в том, чтобы делать безумно дорогим то, что ничего не стоит — и все это в соответствии с экономическим изречением «И на том спасибо!»
Великолепная демонстрация! Нужно ли приводить еще новые аргументы, новые примеры? Ладно, возьмем ковровое покрытие в большом холле Центра этики и эстетики. Я подсчитала, что за десять исследований, проведенных по его поводу покойной мадам Делли, плюс за десять исследований, которые я поручила другим исследовательским фирмам («Дизайн без границ», располагающийся на Багамах, «Внешний вид без границ» — на Большом Каймане), в общем, за эту сумму, прибавленную ко всем остальным суммам, можно было бы купить вместо этого покрытия шестьсот иранских ковров!
Ленин и его ученик Ульянов — круглые дураки! Они ничего не смыслят в политической экономике.
Спасибо, Дик! Благодаря тебе я повышаю свой образовательный уровень! У меня больше нет времени рисовать, но я продолжаю расчленять.
«Расчленение — это продолжение политической экономики другими средствами». (Клаузевиц)
Все эти откровения Дика я слушаю по вечерам, лежа в постели в чем мать родила (не каждый день, а только тогда, когда ему есть о чем рассказать), жуя «Маринеру» или «Примаверу» с анчоусами и попивая коку Это уже вошло в привычку. Странно, чем выше я восхожу по социальной лестнице, тем проще становятся мои вкусы! Только выскочки помешаны на икре! В этот вечер после ужина я выкурила четыре «Мальборо», но на этот раз суперлегкие. Я больше не хочу себя убивать! Ко мне возвратился вкус к жизни. Мое глубокое понимание социализма примирило меня с профессией ПГД и мэром, который с каждым днем становится со мной все любезнее. Мне кажется, что он очень влюблен. Недавно он позвонил мне и почти закричал:
— Лю, кончай хандрить! Мы с тобой (Баб* и Бижу* включительно, что само собой разумеется) совершим небольшое безумство: уик-энд в Париже! Мы уже слишком навкалывались! Пора устроить и перерыв! Ну, что ты на это скажешь?
Можно только представить мою радость: я снова увижу Глуглу!
— В любом случае мне нужно туда ехать, — добавил он. — Я должен отдать чемодан «Виттон»! Вылетаем завтра на вертолете в 7.45. Не проспи, так как следующий рейс только в 10.34!
Я уснула совершенно счастливая после маленькой встряски.
~~~
Магия денег…
«Париж стоит мессы!» — сказал Генрих III или IV (в любом случае, больше четырех не было). А Незнаюкакой-город не стоит и ломаного гроша.
И я могу без конца повторять это, Дик, особенно когда завтракаю в постели, глядя в огромное окно своей комнаты на раскинувшиеся у подножия мэрии рабочие кварталы этого чертова захолустья и на белый цилиндр в форме баночки йогурта — Центр этики и эстетики!
Мы «причалили» вчера из «столицы», куда «отчалили» два дня назад — два дня безумств (с Баб* и Бижу*) в «Крийоне», в наших апартаментах (синих) в «Ритце», у «Диора», «Шанель», «Герпеса», на которые я устроила настоящий налет, у «Люка-Картона», «Ле Дюка» (марокканский ресторан, где я обнаружила икру — иранскую!), в «Тур д'Аржан», у «Кастеля», «Режины». Поскольку у меня не было времени увидеться со всеми отдельно, я затащила в этот праздничный водоворот Баб и Бижу (которых представила Баб* и Бижу*), мамашу, папу, отчима, свою младшую сестру Пусетт, которая не могла прийти в себя от такой роскоши, и даже Глуглу (в пластиковом пакете с водой — у меня сердце разорвалось бы, если бы я не взяла ее в нашу компанию!). Я не захотела встречаться ни с СС, ни с ЖДД (учитывая, какую невероятную сумму я задолжала за аренду, мне пришлось бы месяц оказывать ему сексуальные услуги). Я позволила себе роскошь прокатиться в метро между станциями Елисейские поля и Шатле. Бомжам, которые стали вымогать у меня деньги (180 франков — цена возросла в два раза!), я преподнесла урок политической морали: вместо того чтобы попрошайничать, восстаньте! Запишитесь в профсоюзы! Объединитесь! Устройте забастовку!
Несколько часов спустя, когда я сидела у «Ледуайена» перед тарелкой датской икры — на этот раз не копченой, — я рассказала об этом мэру. Опустошив бокал шампанского, он заверил меня, что при социализме, который наступит в будущем, все будет абсолютно бесплатным, включая бомжей.
Мы много выпили. Вначале в ресторане, затем в наших королевских апартаментах в «Крийоне» (из окна вдали виднелась освещенная в ночи Эйфелева башня, а рядом Палата путан[34], тоже освещенная. Это было так же красиво, как на открытке Джефа Куна). А как мэр дергался между моими точеными бедрами (пока Баб* и Бижу* смотрели на нас)! Он с ума сходит от любви! На рассвете, когда я взглянула на пол и увидела посреди разбросанной одежды, плавок, чулок, подвязок несколько пустых бутылок шампанского, у меня защемило сердце: на этикетке было написано «Пайпер- Хейдсик».
— Какой кошмар! Вдова Клико изменила имя! — воскликнула я.
— Наверное, она снова вышла замуж! — издевательским тоном заметили Баб* и Бижу*.
Теперь я уверена, что они мне завидуют.
