– Вот и хорошо, что прохладная. Самое время прогнать сон.
Когда Аманда вернулась, пастушата уже грузили на телеги большие горшки, полные молока с первой утренней дойки. Парного молочка вдоволь напились и гости, чувствуя себя вполне отдохнувшими и бодрыми для предстоящего обоим пути.
– Пойдем вдоль реки Льобрегат, – тепло простившись с пастушками, поясняла по дороге Аманда. – Потом, уже ближе к горам, свернем к Манреже… Мы говорим – Манрежа, а по-латыни – Манреса будет, понятно? К горе Монтсеррат, конечно, и напрямик тропинки есть, да я их не знаю, придется кругом – через Манресу, так надежней.
– Угу, – князь покивал, прикидывая будущий путь. – Значит, где речка Льобрегат течет – это Коста Дорада.
– Вовсе нет! – азартно поправила девушка. – Это – Коста дель Гарраф, а Коста Дорада куда южнее. Как раз к Таррагоне, ага. Вот в Манреже мы паломников из Таррагоны и подождем, а дальше уж с ними, как я и сказала, до Святой горы Монтсеррат. А уж там и из Матаро людей хватает – испросить счастья у Моренеты хочется всем.
– У кого, у кого?
– У Моренеты Смуглянки, чего непонятного-то? – с удивлением пояснила Аманда. – А, вы же у нас чужак, я и забыла. Но все равно, неужто ничего не слыхали о Черной Мадонне с горы Монтсеррат?
– Да слыхал, – устыдившись, припомнил молодой человек. – Просто вот не подумал, что вы Мадонну Смуглянкой кличете. Прямо панибратство какое-то.
Девушка засмеялась:
– Так она ж своя! Наша Смугляночка. – Светло-шоколадные глаза Аманды сверкнули такой гордостью, словно эта Мадонна была ее хорошей знакомой, даже подружкой, от которой не имелось никаких тайн. – Ой, скорей бы добраться до монастыря, мне так много надо рассказать Моренете и много чего попросить, только самое-самое важное. Знаете, мне как-то неловко загружать нашу Смуглянку пустыми просьбами, хотя я бы много чего могла попросить. А вы что насчет этого скажете, сеньор Жоржу?
– Всякими пустяками, конечно, Мадонну грузить нечего, – глубокомысленно согласился Егор. – Уж в этом ты, Аманда, права.
– Я думаю, Моренета никогда не покинет нас, – продолжала девчонка с горящим взором, видно, ей было приятно обсуждать эту тему. – Ведь как только нашли, ее же пытались увезти в Манрежу. Ан нет! Так и осталась в горах, там потом часовню построили – Святого Иксле, а затем и монастырь. Хор мальчиков там… так поют – заслушаешься. Ангелы, право, ангелы.
– Так ты там уже, я так полагаю, была?
– Ну конечно была, и не раз! – всплеснула руками Аманда, повернув голову. – Каждый добрый католик хотя бы раз в год старается на Святую гору сходить. Не только мы, каталонцы, но и из всего Арагона, из обеих Кастилий и Леона, из Андалузии, из Наварры даже.
Вожников задумчиво покивал, припоминая историю появления Черной Мадонны, которую краем уха слыхал еще в прошлой своей жизни. Вообще, история крайне запутанная – сначала одна была мадонна, потом, веке в двенадцатом, статуя куда-то делась, и из дерева вырезали другую, покрыли специальным составом, а он возьми да и почерней. Вот и получилась Черная Святая Дева, Моренета – Смуглянка – так и пристало прозвище. И почиталась эта Смуглянка по всей Испании и далеко за ее пределами. Ну а для каталонцев Моренета давно уже стала своей, можно сказать – домашней.
Размышляя таким образом, Вожников вдруг ясно осознал, что как-то срезать путь, чтоб не тащиться за сто верст киселя хлебать на гору Монтсеррат, не получится! Аманде и в голову не могло прийти – как это, не поклониться Мадонне, коль уж выпала такая возможность, да и вообще – почти по пути.
Так что придется пойти в горы, а оттуда уже в Матаро, девчонка иного пути не выберет, а князю ее не хотелось бросать. Тем более с паломниками и в самом деле было бы удобней и безопасней – никто не спросит, куда и зачем идут, все ясно и так.
– Слушай, Аманда… примерно когда мы доберемся до Моренеты? Ну, через сколько дней?
– Как погода… Если в горах туман – так около недели, а не будет тумана – так дней пять-шесть, уж никак не меньше.
Егор задумался, прикидывая. Потом до Матаро – уж никак не меньше, то есть получается где-то две недели. К тому времени в Матаро уже подойдут вызванные из Аугсбурга русские дружины «кованой рати», подкрепление, и тогда уж с прытким молодым королем Альфонсо и Кастилией можно будет говорить по- другому – с позиции силы, а силу в Средние века уважали все. Попробуй-ка не уважь! По кумполу получить кому ж хочется?
Да, именно с русским войском, с подкреплением и будут ждать князя в Матаро – как он и сказал, не подумав. Раньше искать не станут, уж точно, да и стали б – так что? Конечно, господа инквизиторы во главе с интеллигентным доминиканцем братом Диего вполне могли бы прижать мавританских послов… ежели те еще в городе, что вряд ли. Сбежали уже в свою Гранаду, с которой, кстати, тоже надобно будет что-то решать. Хотя что там особо решать-то? Вполне достаточно будет громко кулаком стукнуть да мечом погрозить – а ну-ка, сдайся враг, замри и ляг! Придет кованая рать – эту фразу всем сказать нужно! Да, и король Наварры Карл Добродушный, сын Карла Злого, пущай от общего дела не увиливает – людишками или деньгами поможет, а лучше – и тем, и тем.
– Эй, эй, сеньор Жоржу! Вы слышите меня?
Аманда со смехом помахала перед глазами задумавшегося князя руками.
– Да слышу, слышу, – улыбнулся тот. – Чего хотела-то?
– Хорошо бы привал, – попросила девчонка. – Заодно рыбку половим.
Ушлая юная ведьма безо всякого напоминания Вожникова выпросила у пастушков огниво, крючки и несколько волос из лошадиного хвоста – лески. Спросила бы и соль, да постеснялась, вряд ли в деревне имелись ее излишки, соль – вещь дорогая и в каждом доме нужная.
– Зато пряностей разных взяла, – развязывая узелок на полянке под старым раскидистым дубом, похвасталась девушка. – Смотрите, здесь и шафран, и гвоздика. Жаль, перца нет, ну, уж что было. Щавеля еще можем нарвать и чабреца с мятой.
– Нам котелок бы еще не худо, – усмехнулся Егор. – В плетеной баклаге вряд ли что сваришь.
– Ничего, зато у нас вон что! – Аманда с гордостью вытащила из-за пояса небольшой нож с зазубренным темным лезвием и роговой ручкой.
– Вот это ты молодец! – оценил князь, подкидывая на руке ножик. – Тоже выпросила?
– Нет, просто взяла, – девчонка шмыгнула носом.
– Ай-яй-яй! Красть, между прочим, грешно.
– Да знаю я! – Аманда принялась оправдываться, ей вовсе не хотелось выглядеть нечистой на руку в глазах столь благородного кабальеро: – Я бы спросила – парни мне б его и так дали, просто некогда было спрашивать, вот я и взяла, пока вы купались. Нехорошо поступила, скажете?
– Скажу, что ты умница, – рассмеялся князь.
– Нет, правда?
– Правда-правда. Ну что, разведем костер да пойдем рыбку ловить? Удилища я сейчас вырежу.
На второй день пути горы уже приблизились настолько, что от величественных, покрытых туманом скал просто захватывало дух. Вожников откровенно любовался раскрывавшимся с каждым шагом пейзажем, а ближе к вечеру все чаще делал привалы, искал подходящую для ночлега пещеру или хотя бы дерево с плотной и развесистой кроной – прошлой ночью беглецы попали под дождь, изрядно вымокли и продрогли. Правда, потом, утром, подсушились на жарком солнышке, но Аманда иногда покашливала, что сильно беспокоило Егора – никаких антибиотиков в этом мире, конечно же, не имелось, воспаление легких или какой-нибудь там пошлый бронхит – болезни серьезные и почти всегда смертельные. Хорошо хоть ребра у девушки, судя по всему, зажили. Видать, все же не сломаны, просто ушиб.
– Вон там, в отрогах, должны быть пещеры, – нагнав князя, Аманда показала рукой на желтеющие впереди кряжи, поросшие ивами и редкими пиниями.
– Откуда ты знаешь? – удивился Егор.
Девушка закашлялась:
– Тропинки везде, видите? В разные стороны. А куда тут можно ходить, когда до Манрежи полдня пути,
