— Да. Шенберг по этому поводу сказал, что «те кто пишут Девятую симфонию,
слишком близко подходят к потустороннему». Действительно, Малер пытался обмануть
судьбу, свою Девятую симфонию он назвал «вокально-симфонический цикл» — «Песня о
земле», но, все равно, написав Девятую симфонию, приступил к Десятой, и тут и умер.
Шостакович проблему Девятой разрешил, как ему казалось, чрезвычайно удачно. Он
сделал не грандиозный памятник, монумент, а сравнительно короткую юмористическую
симфонию. Но эта симфония, именно из-за того, что она не соответствовала ожиданиям, связанным с номером девять, навлекла на него гнев Сталина и последующее
постановление сорок восьмого года. То есть и здесь проклятие номера девять сработало.
— Страшная, мистическая история.
— Я говорю об этом не зря. Потому что Николай Корндорф, который начал работать
над новой редакцией Девятой симфонии Шнитке, внезапно умер.
— Молодым человеком.
— Да, он был здоровяком, жизнерадостным человеком. Это была мгновенная смерть.
Он играл, как рассказывают, с сыном в футбол и упал мертвим. То єсть мистика нарастает.
Но тем не менее нашелся мужественный человек Александр Раскатов, очень сильный
композитор сам по себе. Он живет сейчас во Франции, и он согласился осуществить
новую редакцию симфонии Шнитке, и в зтом новом качестве она и прозвучала впервые в
Америке в исполнении оркестра Джулиартской школы. Что же касается вообще музыки
Шнитке последнего периода, то я должен сказать, что сочинения последнего периода не
принадлежат к числу его, как мне представляется, наивысших достижений. И вот
примером такого позднего Шнитке является фрагмент, который мне предоставил
Джулиарт — эксклюзивное право показать запись этого концерта. То, что сейчас услышат
наши слушатели, — премьера.
Они сами смогут вынести суждение об этой размеренно-сумрачной и обволакивающей
музыке Шнитке,
З радіо зазвучала музика, від котрої тащився його брат Яків. Іван під «размеренно-
сумрачную и обволакивающую» музику Шнітке почав їсти зупу. Іван порадів за
відважного композитора, який зняв закляття з симфонії.
— Сегодня мы подводим итоги цикла «Музыка двадцать первого века», которым
завершался каждый выпуск «Альманаха» в две тысячи десятом году. Итак, Соломон, чего
ми достигли за эти двенадцать месяцев, что ми услышали?
Слухати, чого за останній рік досягли й що почули ці пани, Іванові розхотілося, і він
вимкнув радіо. Він піднявся по сходах до себе, але погляд його зупинився на розчинених
дверях, де замкнули були ввечері Якова.
Він зайшов у кімнату, всю списану червоними, синіми, зеленими, чорними чорнилами.
Знаки музики. Та його брат — справжній фрік, як у фільмах.
— Ого, — сказав він і повернувся за хвилину з фотоапаратом. Унизу гриміла на повну
гучність музика. Іван зрозумів, що може зробити фільм, і почав знімати в режимі відео.
Музика досягла апогею, Іван наїхав камерою на червоне пульсуюче щось, до якого
сходилися всі стрілочки. Симфонія обвалилась, замовкла і знову обвалилась. Наші на
Місяці. Маленький крок для однієї людини, великий крок для всього людства. Задній
план. Вся кімната. Скісне північне світло. Базова гама — золотий і зелений.
— Знято! — вигукнув Іван у камеру і натиснув «стоп».
Унизу панувала тиша.
Іван тихо зійшов у зимовий сад подивитися, що відбувається.
ПОСТЛЮДІЯ
ХIV
