золотого. Он развязал мешочек и пошевелил внутри пальцами. Тяжелые серебряные и золотые монеты легли на ладонь Сирены.
— Спасибо, — сказала она, сжимая их в кулачке, и расплылась в улыбке.
— Скажите мне, что вы собираетесь сделать со своей частью находки? — спросил Эйдан, когда они уже выходили из сарая.
— Хочу подарить Лахлану в день его рождения, — ответила Сирена, чувствуя, как напрягся ее кулак с зажатыми монетами.
— О нет! — простонал Эйдан. — Там слишком много. Парень просто потратит их на… Словом, нехорошая идея.
— Но это именно то, что я хочу сделать. Подарок сделает его счастливым, и он не будет… — попыталась объяснить свою мысль Сирена. — Я просто хочу сделать его счастливым.
Эйдан знал, что его брат скорее всего сделает с золотыми монетами, и не хотел разочаровывать Сирену. В то же время он знал, точнее, чувствовал, что она зачем-то хочет купить благосклонность ее брата. Причем это было так важно для нее, что она готова была отдать все деньги, которые у нее остались. Эйдан подозревал, что эта девица просто сбежала из дома, поскольку отказала кому-то и навлекла на себя гнев влиятельного человека.
— Если вы сделаете моему брату такой подарок, то, уверен, в ответ получите друга на всю жизнь.
— Вы действительно так думаете? — с надеждой спросила Сирена, сплетая свои пальцы с пальцами Эйдана.
— Да, я в этом уверен.
Проснулась Сирена от звука шагов. Бет бодро протопала вдоль зала недалеко от ее дверей. Проведя здесь, на острове Льюис, несколько дней, Сирена никак не могла привыкнуть к тому, что прислуга рано встает и начинает ходить по дому, пока все еще спят.
Тяжелая дверь в спальню Сирены со скрипом отворилась, и раздалось тихое хихиканье Бет.
— Я знаю, что вы проснулись. Вам не спрятаться от меня. — Бет вновь хихикнула. — Никогда не видела, чтобы люди спали так долго. У нас сегодня много дел…
— Только не говорите мне, что хотите, чтобы я снова помогала вам на кухне, — простонала Сирена, натягивая одеяло на голову.
— Не угадали. Лорд распорядился не подпускать вас близко к кухне.
— Но я же не сожгла кухню, а всего лишь подгорели пироги.
— Да, но мы узнали об этом лишь когда дым рассеялся.
Сирене стало стыдно, и она покраснела. Ей не хотелось работать на кухне каждый день, и она, используя свою магию, решила получить горелые пироги. Но вместо этого небольшая кухня наполнилась густым и черным дымом.
— Кстати, вы были тогда с ног до головы покрыты сажей. Я никогда не видела, чтобы лорд так смеялся.
Эйдан действительно посчитал эту сценку очень забавной. Да и сама Сирена, вспоминая ее, улыбалась и, обладая некоторой магией, испускала сияние. Но она знала, что надо быть осторожной, и не проявляла своей радости.
Сирена коснулась губ ладонью, вспоминая о том первом поцелуе в сарае. И хотя это был первый и единственный поцелуй Эйдана, Сирена все еще чувствовала вкус его губ. Вначале прикосновение было нежным, затем стало требовательным, пробудившим в ней сильное желание, с которым трудно совладать.
Да, она тогда не соврала, сказав о своей невинности, однако она уже знала об особых отношениях между мужчиной и женщиной. В ее королевстве этого никогда не запрещали, а совсем наоборот. Сирена с содроганием вспомнила слюнявые приставания лорда Бэны, которых ей едва удалось избежать.
Конечно, воспоминания о первом поцелуе не из тех, которые забываются, однако Сирена понимала, что обязана этим Эйдану, и едва ли кто-либо еще смог сделать так же.
Сирена отмела прочь все сожаления. Ведь у нее с Эйданом не было никакого будущего. Она была из другого мира, и стоит Эйдану узнать об этом, он первый не захочет иметь с ней ничего общего. Может, и не убил бы, но точно стал бы презирать, если только Лахлан не соврал.
— С вами все в порядке? — окликнула ее Бет, беспокойно хмуря брови. — На вас лица нет.
Отбрасывая вместе с покрывалами все беспокоившие ее мысли, Сирена поднялась с кровати.
— Все хорошо. Что я могу для вас сделать?
Бет повернула голову и внимательно посмотрела на Сирену.
— А вы, похоже, знатного рода, но многое умеете. Я благодарна вам за помощь.
— Даже после того, что я натворила на кухне? — вырвалось у Сирены.
— Да! — хихикнула Бет, но тут же стала серьезной. — Я имела в виду не только то, что вы сделали для нас, но также и то, что вы сделали для лорда Эйдана. Может быть, мне и не стоит говорить это, но мы надеемся, что вы останетесь здесь и создадите с лордом…
— Слышите, Бет, кажется, мужчины собираются внизу. — Сирена перебила Бет и быстро подошла к окну. Опершись о подоконник, она откашлялась и попыталась успокоиться. — Они, кажется, сдвигают столы. Вам, наверное, надо спуститься вниз и убедиться в том, что они их не сломают. Вы же знаете, насколько небрежны могут быть мужчины.
— Да, я сейчас пойду. Ваше платье порвалось местами. Я принесу его вам позже, — спокойно ответила служанка и, погладив плечо Сирены, вышла из комнаты.
Сирена вытерла мокрые от слез глаза. Что бы там ни говорила Бет, Эйдана не будет в ее жизни. Она понимала, что сожалеть об этом глупо, поскольку глупо сожалеть о невозможном.
Вздохнув, Сирена принялась надевать уродливое коричневое платье, которое принесла ей Бет вместо порванного накануне. Приготовления к сбору по поводу дня рождения Лахлана шли полным ходом. Сирена надеялась, что ее подарок сможет изменить их взаимоотношения. Все эти дни Лахлан всячески избегал ее, но сегодня она рассчитывала убедить его, что он должен отправиться с ней на Острова. Думать о том, что будет чувствовать Эйдан, когда она увезет его брата, не хотелось. Единственным, что успокаивало ее, было то, что здесь они постоянно ссорились и отъезд Лахлана успокоил бы обстановку в доме.
Сирена направилась к выходу, но, вспомнив про монеты, остановилась у тяжелой дубовой двери. Завернув извлеченные из-под подушки монеты в до унылости простенький белый носовой платок, она сунула сверток под вырез платья.
Сирена не любила, когда паутина лезет в лицо, и, наученная опытом нескольких дней, захватила с собой палку, чтобы в темном коридоре сбивать шелковые свисающие с потолка нити. Перед ее лицом пролетел паучок, и, взвизгнув, она едва не поскользнулась. Изношенные ботинки, которые ей дали вместо туфель, были очень неудобными.
Держась за деревянные перила, Сирена спустилась по длинной деревянной лестнице и только здесь различила в гуле, который доносился из зала, низкие мужские голоса. Среди них она узнала и голос Эйдана. В ее сознании вновь возникли восхитительные воспоминания, и она задрожала.
Она глубоко вдохнула, давая себе слово не реагировать на Эйдана, и только тут увидела его. Он нес в зал длинный стол, который сзади держал другой человек. Рубашка Эйдана была распахнута, и Сирене были видны его сильные мышцы. Не в силах отвести взгляд, Сирена смотрела на бронзовый от загара торс воина и его сильные руки, на которых играла мускулатура.
Меж тем Эйдан шел в направлении лестницы, и Сирена невольно встретилась с ним взглядом. Вряд ли кто-нибудь мог сказать, что произошло в этот момент, но Эйдан остановился и, поставив край стола на пол, решительно махнул рукой:
— Сирена, уходите оттуда!
Зловещий гул повис в воздухе.
Глава 7
