ее глаз полились слезы, и с губ слетел стон.
Мачеха неловко потерла плечо.
— Теперь тебе ясно, что тебе нужна я, а ты нужна мне. Так что давай забудем о случившемся и будем править в согласии.
Моргана вздохнула, глядя на расстроенную Сирену.
— Достаточно, — сказала она. — Не думай об этом, ты должна научиться сдерживать свои эмоции. Мужчины не стоят той боли, которую причиняют нам, женщинам. Я думала, что, общаясь с отцом, ты уже поняла это.
Моргана положила зеркало на подушку, встала и потянула Сирену за руку.
— Вытри глаза, у нас еще много работы. Первым делом необходимо избавиться от его величества. Я признаю, что этот брак не нужен тебе, но ты не оставила мне выбора, когда начала действовать втайне от меня. Вроде все вопросы решили?
Мачеха присела и чмокнула прохладными губами Сирену в щеку.
— Мы родственники и должны быть заодно. А дела для нас найдутся.
Ошеломленная Сирена стояла, не зная, что сказать, в то время как Моргана быстро вытерла ей слезы и поправила корону.
— Вот так намного лучше, — сказала она. — А теперь говорить буду я.
Одна-две шутки сделали свое дело, и Моргана вывела из комнаты вовсю улыбавшуюся Сирену. Там их ждал Магнус.
— Вы еще заплатите за это, — обращаясь непонятно к кому из них, сказал Магнус.
С этими словами он повернулся и покинул дворец, уведя за собой свиту.
— А теперь, Сирена, давайте решим, что делать с вашей служанкой.
— О чем вы говорите, Моргана? Эванджелина ни в чем не виновата.
— Она обвиняется в убийстве вашего отца.
— Нет! — воскликнула Сирена.
Моргана жестом заставила Сирену замолчать и продолжила:
— С самого первого дня пребывания здесь она работала на вашего дядю. Это установленный факт. Я убеждена, что именно король Роуэн желал смерти вашего отца, планируя занять его место.
— Но это не может быть правдой, — сказала Сирена и, протиснувшись между охранниками, спросила: — Эванджелина?
— Это неправда, миледи, я не делала этого, — побледнев, ответила служанка.
Моргана оттеснила Сирену.
— А ты думала, что я ничего не узнаю, Эванджелина? Достаточно того, что тебя привел брат короля. А вы, Сирена, никогда не задумывались, почему у вашей служанки такая сильная магия? Это ваш дядя подкинул нам волшебницу. Это магия ее матери, Андоры, убила Татианну и ее братьев. Андора была злой, и эта злость сидит в ней.
Мачеха гневно выплевывала слова в Эванджелину.
Сирена схватила руку служанки.
— Эванджелина!
— Я сожалею, принцесса.
Слеза скатилась с мраморно-бледной щеки Эванджелины, и она исчезла.
Глава 11
«Власть может пьянить, так что используйте ее мудро. Не дайте ей поработить себя».
Это предупреждение Иския неожиданно всплыло в памяти Сирены, хотя сказано оно было ровно год назад, когда она отдала меч Нуады на «исправление». Ошарашенная предательством Эванджелины и тем, что Эйдан и Лахлан решили не иметь с ней ничего общего, Сирена уповала на принадлежавший ей меч, который назвала Нуй.
Придворный маг пригласил Сирену, чтобы рассказать ей все, что она должна знать о магическом мече, а заодно залечить те раны, которые нанесли ее душе недавние события. Хотя об Эйдане и Лахлане Иский сказать ничего не смог, то, что он сказал об Эванджелине, помогло Сирене.
Андора, мать Эванджелины, была сильной колдуньей, и именно она погубила семью правительницы Волшебных островов. Она освободила темных лордов. А вот в виновности Эванджелины маг все-таки сомневался. Она бы ничего не предприняла, поскольку боялась, что люди узнают, кем была ее мать. Моргана каким-то образом узнала эту тайну, которую ее служанка отчаянно пыталась скрыть.
Печаль Сирены понемногу рассеялась, и Иский потихоньку начал обучать ее владеть магическим мечом, а вечером, когда она уставала, рассказывал ей о стратегии, и Сирена стала достойна носить магическое оружие.
Принцесса сидела на Боуэне, положив меч на колени и задумчиво водя большим пальцем по драгоценному камню в золотой оправе. «Надеюсь, я смогу мудро использовать данную мне власть», — думала она, вспоминая уроки Иския. Сирена смотрела на бескрайнее зеленое море, тут и там усеянное островками фиолетовых и розовых цветов. По невидимой извилистой тропке пробиралась вереница женщин. Кого-то из них Сирена обучала стрельбе из лука лично, а с другими занималась скакавшая с ними Риана. Сирена хорошо видела, как Риана наклонялась в седле черного жеребца и с убийственной точностью поражала мишени.
Фэллин и Риана, младшая сестра Шейлы, поднялись на пригорок и остановили лошадей рядом с Сиреной.
— Доброе утро, ваше высочество. Почему вы так рано приехали? Что-то случилось? — спросила Фэллин, весело поблескивая на солнце изумрудными глазами.
Сирена улыбнулась ей. За год знакомства они подружились, и пустота, оставшаяся после исчезновения Эванджелины, постепенно ушла. Что касается Фэллин, то она тоже сбежала от своего суженого, короля Бродерика перед церемонией, застав его накануне с другой женщиной. Но это была лишь одна из причин разрыва.
Ее сестры, Шейла и Риана, приехали вслед за ней на Волшебные острова. Эти три новые подруги сослужили Сирене неоценимую службу, подружившись с ней, не говоря уже о поддержке на поле битвы.
— Я хотела бы взглянуть на наших новичков, прежде чем встречусь с Морганой.
— Надеюсь, не для того, чтобы гадать на черном зеркале? — спросила Фэллин.
— Нет, я спрятала его, чтобы оно не мучило меня больше.
Сирена досадливо закусила губу, понимая, что сказала больше, чем следовало. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, как она относится к тому, что показывало ей зеркало. А показывало оно Эйдана, развлекавшегося с красавицами, и эти сцены причиняли Сирене боль. Но у ее мачехи, казалось, было шестое чувство, которое и без слов подсказывало ей, что чувствовала Сирена.
Всякий раз, когда Сирена порывалась возвратиться в тот не так давно открытый ею мир, Моргана вновь коварно подсовывала ей черное зеркало, чтобы Сирена увидела, как немного она теряет. Мужчины и там, и здесь вели себя одинаково «достойно».
Фэллин ободряюще сжала плечо Сирены:
— Ты молодец. Как только ты могла вынести все это? Если бы мне пришлось наблюдать, как ведет себя Бродерик, а он не пропускал ни одной юбки, я бы, наверное, сошла с ума.
— Так ты все еще любишь его?
Фэллин поморщилась, но кивнула.
— Глупо, не так ли? — проговорила она. — Но неужели после стольких лет я забуду его?
Но Сирена и не думала считать Фэллин странной. Она сама все еще думала об Эйдане, этом смертном, который не только не ответил на ее чувства, но и стал презирать ее, узнав, откуда она.
