отдаться… Ведь он — ее муж… Он так красив, загадочен… И силен.
Мерлин притянул ее к себе, на постель, положил ладонь на обнаженную кожу, чуть пониже горла, медленно скользнул вниз, пока не коснулся набухших округлостей. Словно завороженная его лаской, Синара все же не могла не вспомнить, что эти теплые руки, возможно, убили Росса Сеймура. Со вздохом она медленно отстранилась и стянула разошедшиеся края выреза. Их взгляды встретились, и губы Мерлина скривила горькая усмешка.
— Слишком явно подозрение в твоих глазах, дорогая. Не стоит так меня пугаться.
Он взял Синару за плечи, попытался прижать к себе, но она начала сопротивляться, боясь не только его, но и собственного влечения к этому человеку — человеку, которому не могла доверять до тех пор, пока не узнает правды о его прошлом.
Мерлин, должно быть, заметил, как она колеблется, потому что резко оттолкнул ее:
— Иди к себе, — устало пробормотал он. — Я был безумцем, когда вообразил, что между нами существует нечто особенное — редкостная глубина чувств.
— Я хотела бы верить, что во всех обвинениях против тебя нет ни зерна правды, но…
Синара беспомощно протянула руки, пытаясь утешить мужа, но тот повернулся к ней спиной.
— Ты не зря стараешься не упоминать о любви, — бросил он. — В любви нет места подозрению.
— Верно, — прошептала она. — А я… не люблю тебя.
— Спокойной ночи, миледи жена. Мои сны больше тебя не потревожат.
Ощущая, как трясутся от напряжения ноги, Синара вернулась к себе, с силой хлопнув дверью. Она не хотела злиться, но была потрясена эротическими воспоминаниями о своей обнаженной плоти, и гнев затмил все, но только на мгновение. Как могла она стереть отпечаток его прикосновения, внезапную улыбку, поцелуй в саду? Картины и образы теснились в мозгу.
Синара прижалась к стене, не переставая спрашивать себя, каково это — спать не одной. Его постель, должно быть, мягкая и теплая… ОН будет теплым, нежным…
Странный комок в горле не давал дышать, давил на грудь, но девушка решительно повернула ключ в замке. Ну вот! Он не посмеет войти!
Остаток ночи девушка так и не смогла уснуть и почти на рассвете спустилась вниз, чтобы позавтракать с матерью. Веки распухли, голова болела от бесплодных размышлений в темноте. Эстелла, наоборот, выглядела отдохнувшей. Сегодня она надела траурное платье цвета маренго с широкой юбкой и облегающим лифом, накинула на плечи кружевной шарф, прикрыла прошитые серебром волосы черным чепцом. Тильди помогла Синаре натянуть серое платье посветлее, откровенно заявив, что никому не следует носить траур по этой «змее» — Феликсу Сеймуру.
Только сейчас Синара заметила, что утро выдалось таким же уныло-серым, как и цвет ее платья. Девушка вошла в комнату, где хозяева обычно завтракали, устроенную рядом со столовой одним из прежних владельцев. В древнем замке сохранилось прежнее расположение помещений, но огромный холл, занимавший раньше почти весь первый этаж, теперь был разделен в конце на несколько столовых, три небольшие гостиные и отделанный панелями кабинет.
Хотя в массивном камине большого холла горел огонь, в замке было холодно и сыро. В уютной же комнате, куда подали завтрак, пламя весело потрескивало за каминной решеткой, и Синара почувствовала, как по телу разливается тепло. Желтые клетчатые гардины заставляли забыть о непогоде, белая скатерть была туго накрахмалена, на салфетках — ни единого пятнышка, фарфор и серебро так и сверкали. По крайней мере экономка миссис Эверелл сделала все, чтобы новая хозяйка не смогла найти недостатков в сервировке.
К раздражению Синары, Мерлин уже сидел во главе стола, одетый в строгую серую куртку для верховой езды с траурной лентой на рукаве. До этого дня он не завтракал с ними.
Синара почувствовала, как заколотилось сердце при воспоминании о том, что произошло сегодняшней ночью. Взгляды их встретились и застыли; в воздухе ощутимо нарастало напряжение.
— Доброе утро, дорогая, — приветствовала Эстелла дочь, и Синара, приложившись губами к прохладной морщинистой щеке, села на другом конце стола, напротив Мерлина, на месте, предназначенном для графини, хозяйки Блек Рейвна. Иногда новое положение устрашало девушку: казалось, столь быстрые перемены не к добру.
— Ты выглядишь усталой, Синара, — заметила миссис Хоторн, искоса посмотрев на Мерлина. Но тот с бесстрастным лицом продолжал разрезать кусок ветчины на тарелке.
— Я прекрасно отдохнула, — солгала Синара, ожидая, пока Брембл нальет кофе. Дворецкий ненавязчиво подвинул блюдо с пирожными, но ей не хотелось есть.
— Собственно говоря, я едва не проспала, — извинилась она, пожалев о столь явном преувеличении, как только слова сорвались с губ.
Мерлин, укоризненно качнув головой, понимающе улыбнулся:
— Рад, что ты хорошо спала в новом доме.
Эстелла перевела взгляд с дочери на зятя, очевидно, почувствовав натянутость их отношений. Синара опустила глаза в тарелку, куда Брембл уже успел положить тонкий ломтик ветчины, и начала машинально жевать.
Эстелла промокнула губы салфеткой:
— Уверена, что в этой древней развалине, именуемой замком, бродят привидения. Я слышала странный шум ночью.
Она деликатно вздрогнула и поднесла к губам чашку.
— Насколько я знаю, ни о каких призраках здесь никогда не слыхали, разве что Феликс решил преследовать нас.
— Не упоминайте этого имени, — охнула Эстелла. — Я определенно ощущаю леденящий холод!
Она плотнее закуталась в черную кружевную шаль:
— Сама атмосфера, кажется, полна вздохов и непонятных движений, словно духи перелетают из комнаты в комнату.
— Мама, ты сегодня удивительно суеверна. С чего бы это?
— Этот дом действует мне на нервы, всегда действовал, — призналась Эстелла и, чуть помолчав, добавила: — Не знаю, стоит ли упоминать об этом, но прошлой ночью я слыхала в коридоре топот ног, одетых в тяжелые сапоги, а потом хлопнула дверь.
Мерлин исподтишка взглянул на Синару, и та мгновенно залилась краской. Неужели до матери донесся стук двери ее спальни?
— Возможно, один из слуг, — поспешила вставить Синара. — Совершенно нечего бояться.
ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ, ВОЗМОЖНО, ЧЕЛОВЕКА, СИДЯЩЕГО НА ПРОТИВОПОЛОЖНОМ КОНЦЕ СТОЛА.
Губы Мерлина едва заметно дернулись, но в словах, обращенных к Эстелле, нельзя было различить ни единой нотки сарказма:
— Вам действительно не стоит пугаться никого и ничего.
Швырнув на стол салфетку, он поднялся:
— Прошу извинить меня, у меня дела.
Он уже направился к двери, когда в комнату влетела запыхавшаяся миссис Эверелл: чепец сбился, седые пряди волос падали на лоб.
— Ваше лордство, вы должны немедленно пойти в сад. В цветнике кто-то вырыл огромную яму… в виде могилы.
Глава 7
Потрясенно охнув, Синара выбежала из гостиной вслед за Мерлином и матерью. Могила?! Миссис Эверелл, должно быть, ошиблась.
— Говорила же тебе, здесь творится нечто странное, — потихоньку заметила Эстелла дочери.
— Кто-то был в замке прошлой ночью, и этот кто-то вполне мог нас всех убить, пока мы спали.
— Просто смехотворно, мама! У тебя разыгралось воображение. Кому понадобится убивать нас?
Синара сделала гримаску, заметив, как испуганно смотрит мать в грозное лицо Мерлина:
— Мама, насколько мне известно, он мирно почивал в собственной постели.
