Она знала, что будет чувствовать себя никому не нужной, но это не было ново для нее. Она чувствовала себя так с того момента, как они поженились. Конечно, с ней хорошо обращались, но их открытое проявление чувств стесняло Джулиану. Они часто ласкали друг друга, обменивались взглядами. Мама говорила, что такая любовь — большая редкость.
Джулиана приняла приглашение Эми попутешествовать отчасти для того, чтобы Тристан и Тесса могли дольше находиться наедине. Но потом надо было возвращаться домой, где она и узнала о беременности Тессы.
Известие поначалу обрадовало и взволновало ее, но потом она начала завидовать Тессе, поскольку мать буквально не отходила от невестки. Все вокруг говорили только о том, что Тессу тошнит, о том, как ей питаться, чтобы поддержать силы, и как часто нужно отдыхать. Джулиана почувствовала себя покинутой, и в ней росла обида на Тессу. Но при этом она чувствовала вину, поскольку знала, что Тесса потеряла всю семью и долгие годы жила одна.
Именно Тесса убедила брата и мать отпустить Джулиану в Лондон на время сезона. Тесса помогла ей собраться и сказала, что та будет королевой балов. Еще она обещала Джулиане писать каждую неделю.
От этих воспоминаний Джулиане стало стыдно. Ей повезло с семьей, в которой все ее любили. На глаза навернулись слезы, и она промокнула их салфеткой. Тристан привез ее сюда, чтобы она могла получать удовольствие. Она знала, как неохотно он оставлял Тессу даже не надолго. Хотя он этого не говорил, Джулиана понимала, что он очень беспокоился о здоровье жены и предстоящих родах.
Джулиана заглянула в глубину души и поняла, что ее ревность идет от страха, что Тесса займет ее место в сердцах близких. Страх этот не имел оснований, но ей всегда хотелось подтверждения, что она любима. Потому что пусть мать и брат любят ее, но она все равно чувствовала себя нежеланной дочерью.
Она приехала в Лондон с твердым намерением отдать Хоуку свое сердце, хотя оно было отдано давно. Ей не досталось отцовской любви и не удалось покорить мужчину, который выручал ее, когда она была еще маленькой.
Он даже не понял, какую боль причинил ей тогда, на балу. Будучи честной с самой собой, она должна признать, что поступила не лучше с теми двенадцатью молодыми людьми, которые делали ей предложение. В течение нескольких лет она убеждала себя, что небольшой флирт никого не обидит. И даже если она не собиралась причинять боль этим людям, она это делала.
Она убедила себя, что Хоук намеренно ввел ее в заблуждение. Чтобы защитить свое израненное сердце, она представила его бессердечным негодяем. Теперь она знала, что он готов заботиться о ней, но не любит ее. За дверью скрипнули половицы, сигнализируя, что кто-то идет по коридору. Звук отпираемой двери заставил Джулиану нахмуриться. Она села, достала трутницу и зажгла свечу. Поднеся ее к циферблату, увидела, что время подошло к четырем часам. Она подозревала, что Хестер и мистер Пекэм наконец-то стали любовниками.
Она погасила свечу и снова легла. Ее душа не могла смириться с концом мечты, которая помогала ей жить четыре долгих года. Всю зиму она думала, как окажется в Лондоне, побывает на празднествах, а теперь оставшееся время сезона не принесет ей никакой радости.
Но у нее оставалась цель. Ее сердце забилось быстрее, когда она подумала, что книжка приобрела для нее новое значение. До сих пор она прежде всего думала о том, чтобы стать равной упирающимся холостякам. Теперь нужно сосредоточиться на положительных аспектах. Она поможет другим девушкам, рассказав об искреннем совете по поводу мужчин, который ей дала Хестер.
— Но ведь это чудовищно, — заявила Хестер на следующий день после завтрака. — Он не вправе лишать тебя удовольствий только потому, что ты опоздала в ложу. Я не позволю ему поступать с тобой так жестоко.
— Он собирается отправить меня домой, если я не буду слушаться, — вздохнула Джулиана. — И мне кажется, он говорил это серьезно.
— Ну, это мы еще посмотрим! — резко бросила Хестер. — Я ясно дам ему понять, что тоже несу ответственность за тебя.
— На самом деле посидеть дома будет даже полезно. Если я буду принимать визитеров и развлекаться, то у меня не останется времени писать. Брошюру ведь нужно опубликовать, а бездельничая, мы ничего не получим. Как вы говорили, ее нужно распространить, пока сезон не закончился.
— Согласна, — сказала Хестер. — И все же я считаю, что он зашел слишком далеко.
— Но вы не меняйте из-за меня своего распорядка. У вас нет резона оставаться дома, когда я буду писать.
— Только если мой упрямый племянничек не будет командовать, появляясь здесь.
— Уверена, он будет только счастлив, что представится возможность проводить время в клубе. — Разумеется, она не поделилась с Хестер подозрением, что он также попытается найти любовницу. Но у Хестер уже давно не было иллюзий по поводу мужчин вообще и племянника в частности.
В дверях показалась горничная с двумя букетиками цветов, а всего их стало пять. За ней появился дворецкий Хендерсон.
— Как вы приказывали, миледи, я выпроводил джентльменов восвояси.
— Кто приходил? — спросила Хестер.
— Пятеро молодых людей, которые обычно приходят. Они и принесли цветы. — Он прочистил горло. — Кроме того, я принес почту.
Джулиана внезапно почувствовала слабость. А что, если эти юнцы, как их называл Хоук, по- настоящему влюбились в нее? У нее от стыда загорелось лицо, когда она вспомнила, как флиртовала и танцевала с ними — и все ради того, чтобы показать, что Хоук ей стал безразличен.
Он был прав. Она морочила им головы. Больше никогда, дала она мысленную клятву. В следующий раз при встрече она обязана будет ясно дать им понять, что может предложить им только дружбу.
— Тут пара писем для тебя! — воскликнула Хестер, перебирая конверты.
Джулиана надорвала один конверт, достала письмо матери и вздрогнула. Оказывается, та получила послание леди Дюрмон, в котором во всех подробностях описала, как Джулиана вальсировала с Хоуком.
Джулиана сжала зубы. В свете леди Дюрмон была известна как самая злостная сплетница. Джулиана со вздохом продолжила чтение. Она буквально слышала отрывистый голос матери. Вальс сам по себе казался ей непристойным, а уж тем более не следовало собирать вокруг себя толпу. Правда, мать получила также письмо от леди Босвуд, которое ее немного успокоило. Мама рада была узнать, что Хоук прилюдно назвал Джулиану своей подопечной.
Пропади все пропадом! Каждая великосветская мегера будет писать ее матери! Но Джулиану мгновенно охватило чувство вины. В Лондоне она зашла куда как далеко — даже вальсирование показалось бы обычной шалостью. Она готова была поставить под удар свою репутацию в тот вечер, когда напилась. Эми была права, сказав, что им повезло, поскольку удалось избежать более неприятных последствий. Но даже это не могло сравниться с тем, как она позволила Хоуку целовать и ласкать ее. Слава Богу, никто не застал их за этим занятием.
Она перевернула страницу. И тут же прочла новость, которая очень встревожила ее: Тессу иногда беспокоили неприятные ощущения в области живота. Правда, мама пишет, что они вызваны ложными схватками и не являются чем-то из ряда вон выходящим. И врач утверждал, что эти ощущения прекратятся,
