уверен, что Джулиана не попадет в беду.
Он толкнул дверь, вошел в холл и швырнул шляпу на столик. Его встречал слуга по имени Смит.
— Милорд, в приемной вас дожидается молодой человек. Он пришел больше часа назад.
Черт! Наверное, это Осгуд ждет очередного совета.
— Выпроводите его.
— Милорд, он приехал из Итона и проделал весь путь в почтовой карете. В городе он нанял экипаж.
— Из Итона? — Его племянники были еще слишком малы для школы. — Какой-нибудь мошенник. Пошлите его подальше.
— Прошу прощения, милорд, но вы, возможно, захотите сначала с ним поговорить.
— Зачем? — раздраженно спросил он.
Смит колебался.
— Продолжайте, — нахмурился Хоук.
— Милорд!.. — Слуга вздохнул. — Он как две капли воды похож на вас.
Хоука словно обухом по голове ударили. Этого не может быть.
— Как его зовут?
— Он назвался Брендоном, лордом Ротвеллом.
Одной рукой Хоук схватился за край стола. Боже всемогущий! Сын его нашел.
— Милорд?
— Все в порядке, Смит.
Пока он шел в приемную, сердце его едва не выскочило из груди. Перед дверью он чуть подождал. Мальчик сидел на диване, держа на коленях книгу в кожаном переплете. На нем была школьная форма: голубой сюртук и светло-коричневые брюки. Когда Хоук вошел, Брендон вскочил и посмотрел на него. Потрясенный, Хоук увидел свои собственные светло-карие глаза, высокие скулы и полные губы. Дьявол. У мальчишки были такие же, как у него, непослушные темно-русые волосы.
У Хоука все поплыло перед глазами. Перед ним стоял сын, мальчик, которого он никогда не видел.
— Брендон?
Мальчик поднял брови, Хоук был в шоке. Парень повторяет его собственные жесты, хотя они ни разу в жизни не виделись.
— Она говорила, что я похож на вас.
— Твоя мать? — Сердце молотом стучало в груди.
— Она умерла год назад. Вы не знали?
— Я слышал. Сожалею о твоей потере.
— Неправда.
Мальчик был зол на него, и вполне справедливо.
— Как ты меня нашел?
Брендон положил книгу на стол.
— Прочел в ее дневнике.
Черт бы побрал эту Синтию. Оставила свидетельство. Черт бы побрал Уэсткотта. Не смог найти и уничтожить.
— Слуга сказал мне, что из Итона ты добирался в почтовой карете.
— Я просто хотел увидеть вас.
Хоук решил, что, прежде чем затевать трудный разговор, следует решить некоторые практические вопросы.
— Ты, должно быть, хочешь есть и пить.
— Я могу сам о себе позаботиться.
Хоук не мог позволить мальчику уйти.
— Ты проделал долгий путь. Я думаю, у тебя ко мне есть вопросы. Я на них отвечу. Но зачем все это делать на пустой желудок?
— Хорошо. — У Брендона блеснули глаза.
Хоук позвонил. Вошедшему Смиту он велел принести в малую столовую какой-нибудь еды.
— Пойдем, — сказал он мальчугану.
Когда они направились в столовую, Хоука охватило чувство нереальности. Но ради мальчика он сделал вид, что все в порядке.
Они сели за стол, на который Смит поставил хлеб, нарезанный ломтиками ростбиф, апельсины и кувшин молока. Хоук смотрел, как Брендон жадно поглощая еду и запил ее двумя стаканами молока. Он судорожно сглотнул и подумал о пропавших двенадцати годах. Правда, тогда он не думал, что когда-нибудь увидит сына.
Его сына.
У него было много вопросов. Хорошо ли с ним обращался Уэсткотт? Из-за этого Хоук даже не мог заснуть ночью, переживая, что мальчику может быть плохо дома. Но он не мог спросить прямо, поскольку у него не было на это права — больше двенадцати лет назад, когда сын еще не родился, он отказался от всех прав на свою плоть и кровь. И в тот день, когда пришло письмо, он заплакал, узнав, что Синтия родила здорового малыша.
Его отец отнял у него письмо и бросил в огонь. Сгорела единственная новость о его сыне.
Он понимал, что нужно уничтожить все доказательства, но в то же время ему не понравились жестокие слова отца: «Прекрати распускать сопли. Тебе неслыханно повезло, что вообще остался жив».
И он заставил себя выбросить прошлое из головы, потому что не хотел, чтобы сын заметил выражение муки на его лице.
— Хочешь поговорить здесь или в кабинете?
— Мне все равно, — ответил Брендон.
Хоук положил руки на стол.
— Сначала практические вопросы. Насколько я понимаю, отец не знает, что ты покинул школу?
— Он уехал в Бат на воды из-за проблем со здоровьем.
Эта новость насторожила Хоука. Брендону предстояло получить значительное наследство. Насколько Хоук знал, у Уэсткотта не было живых родственников. И значит, он не сможет вернуть себе сына. Ведь стоит Хоуку только объявить, что Брендон его сын, как мальчик тут же лишится наследства, поскольку официально будет признан незаконнорожденным — презираемым и подвергающимся насмешкам.
Но пока Хоуку надо было сосредоточиться на неотложных проблемах.
— Тебя объявят отсутствующим, — сказал он. — Если хочешь написать отцу, то обещаю, письмо будет доставлено.
— Я вечером возвращусь в Итон.
— Я отвезу тебя завтра в своем экипаже. — Хоук вовсе не собирался вновь отпускать мальчика одного.
— Я не нуждаюсь в ваших милостях.
— В твоем распоряжении будет целое сиденье, причем чистое, а в противном случае ты окажешься между двумя вонючими путешественниками, которые не мылись две недели. И у тебя по дороге будет гораздо больше остановок. Я же довезу тебя вдвое быстрее.
— Может быть.
— Что ты хотел, чтобы я тебе рассказал? — приступил к делу Хоук.
— Как вы с ней познакомились? — От волнения у Брендона дрожали губы.
Он не собирался рассказывать мальчику о том, что его мать постоянно лгала Уэсткотту о своих отлучках на шумные вечеринки.
— Нас представили общие знакомые.
— Вы знали, что она замужем?
Хоук услышал в голосе мальчика обвинительные нотки, но не стал отпираться.
— Да.
