Французский король, заметив пренебрежительные взгляды своих дворян, потребовал, чтобы принц Эдуард сдался в плен вместе с сотней рыцарей. Черный Принц рассмеялся ему в лицо.
— Ваши соотечественники так сильно любят вас, что будут готовы отдать какой угодно выкуп, — продолжал настаивать король.
И тут знаменитая вспыльчивость Плантагенетов дала себя знать.
— За кого же вы меня принимаете? Я скорее погибну с мечом в руках, чем соглашусь, чтобы меня обвинили в деяниях, противоречащих моей чести и славе Англии! Англичане никогда не будут принуждены платить за меня выкуп! — заявил Эдуард.
Уоррик, обыкновенно сдержанный и невозмутимый, был не в силах подавить негодование:
— Вы, французы, даже не попытались заключить перемирие! Конечно, у вас вчетверо больше людей, к чему вам тогда переговоры! Ну так — вот поле и место битвы! Пусть каждый сделает, что может, а Господь будет На стороне защитников правого дела.
Кристиан Хоксблад в жизни не был так горд. Уоррик На самом деле стоил трех французов!
Он возблагодарил Бога и Аллаха за то, что этот человек его отец. Отныне для него станет большой честью носить имя де Бошем!
Принц, Уоррик и Хоксблад знали, что положение англичан безнадежно, если французский король умело применит тактическое искусство. Все, что от него потребуется — окружить небольшую армию и принудить ее сдаться. Однако англичане отказывались признать пусть даже неминуемо им грозившее поражение.
В утро битвы английские лучники заняли места на склоне холма, позади крупных виноградных лоз и живой изгороди, где вырыли ямы и рвы. Их позиции были совсем не похожи на открытое чистое поле, где должны были сражаться рыцари.
Разведчик принес Эдуарду известие, что у короля Франции на шлеме белый плюмаж, а самые знатные люди королевства, подражая ему, также украсили свои шлемы.
Черный Принц стоял на вершине холма, откуда была видна другая тропинка, вьющаяся на подъеме. Увиденное ошеломило его. Король не вынес никакого урока из битвы при Креси! Он велел своим рыцарям встать по четверо и подниматься наверх.
Черный Принц подал знак, и лучники послали в воздух тучи стрел, убивая рыцарей ряд за рядом по мере их продвижения наверх. Когда Иоанн расширил ряды наступавших, английские лучники начали целиться в лошадей, а Хоксблад с корнуольцами, вооруженные длинными кинжалами, прокрались к врагу среди лоз, уничтожая не успевших подняться на ноги французов.
Французский маршал, пытаясь спасти сыновей короля, приказал им отступать, и в результате отходившие войска столкнулись с продолжавшими наступление. Начался хаос. Уоррик и Хоксблад с небольшой группой конных рыцарей бросились на французов в лобовой атаке. Оруженосец Эдуарда Джон Чандос воскликнул:
— Вперед, сир! Победа за вами! Господь отдал ее в ваши руки!
Окровавленное знамя с золотыми французскими лилиями упало на землю. Отступление врага было таким паническим и поспешным, что к полудню на поле остались лишь войска под непосредственным командованием короля. Перед ними встал выбор: сдаться или умереть. Король Франции признал себя пленником и велел доставить его к Черному Принцу, пообещав, что достойно вознаградит тех, кто сделает это.
Черный Принц не мог поверить такой удаче — почти все благородные французские рыцари предлагали выкуп за свое освобождение, а когда Рэндел Грей привел взятого им в плен младшего сына короля, двенадцатилетнего Филиппа, Эдуард тут же без промедления посвятил его в рыцари.
Подсчитав потери, Уоррик и Хоксблад решили, что не менее десяти тысяч французов сложили головы на поле битвы, тогда как англичан было среди погибших всего несколько сотен. Взяты в плен король Франции, его четверо сыновей, брат, герцог Орлеанский и больше дюжины самых знатных дворян королевства, все с белыми плюмажами на шлемах.
В ту ночь, когда англичане праздновали победу и стол ломился от еды и знаменитого вина из Пуатье, принц Эдуард, почитая законы рыцарства и вознося их на новые высоты, сам прислуживал королю Франции.
— Это самый горчайший в моей жизни день, — выдавил Иоанн. — Я — ваш пленник!
Черный Принц приветственно поднял кубок и великодушно ответил:
— Нет! Вы мой почетный гость.
Пэдди, Али и сэр Рэндел спали в шатре Хоксблада, а их хозяин ночевал вместе с Эдуардом. Они, конечно, не Могли уснуть после волнений битвы и должны были выговориться, как уже вошло у них в обычай. В самый темный час ночи, перед рассветом, Кристиан тихо сказал:
— Джон Холланд мертв.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Я опознал его. Череп проломили и горло перерезано. Он уже похолодел, когда я наткнулся на него, — вполне правдиво объяснил Хоксблад.
Принц перекрестился. Несколько долгих минут оба молчали. Наконец Эдуард не выдержал:
— Это означает, что Джоан — вдова!
— Совершенно верно, ваше высочество, — согласился Кристиан, затаив дыхание.
— Иисусе, значит, нужно всего-навсего разрешение на брак от Папы! Ты поедешь в Авиньон с моим поручением?
— Конечно, сэр, — кивнул Кристиан, улыбаясь во мраке.
