— Я должна идти к нему. Может, Глинис сумеет помочь. Она знает, что к чему.
Глинис только что вернулась в покои Джоан, выждав целую неделю после смерти принцессы, чтобы не принести «черную смерть» тем, кого любила.
Лицо Джоан зажглось надеждой при виде Брайенны, однако взгляд по-прежнему оставался неуверенным.
— Эдуард подождет до темноты, чтобы без помехи прийти ко мне. О, Брайенна, для меня невыносима сама мысль, что он войдет в эту комнату!
— Почему бы тебе не пожить у меня? Эдуард может приходить и уходить, когда хочет, не опасаясь посторонних взглядов. К сожалению, я должна уйти. Уоррик заболел, и мне придется перебраться к нему, пока он не оправится. Кристиан все равно еще не вернулся, и я не могу позволить ему вернуться в дом смерти.
Глинис вытащила гвоздь, чтобы отогнать дурной глаз.
— Господи, неужели вы думаете, что это «черная смерть»?
— Я еще не видела его, только собираюсь пойти к нему.
Глинис обернулась к Джоан.
— Если вы пойдете к Адели, я помогу леди Брайенне ухаживать за Уорриком.
— Вы обе такие храбрые! — восхищенно воскликнула Джоан.
— Нет, я до смерти боюсь, — призналась Брайенна.
Войдя в дом, женщины нашли Уоррика на том же месте, где его оставил Пэдди. Они подхватили его и помогли подняться.
— Мы должны уложить вас в постель, милорд, — объяснила Брайенна.
Лицо старика раскраснелось, аквамариновые глаза застлало горячечной дымкой.
— Нет… врача… никого не пускать…
— В доме никого нет, кроме слуг. Вы можете лежать здесь.
Женщины понимали, что Уоррик слишком тяжело болен и его лучше не трогать.
Старый воин с трудом встал, и тут же первый приступ рвоты потряс его.
— Значит, все начинается снова, — вздохнула Глинис, уверившись в том, какая болезнь поразила старика.
Они уложили его на прохладные чистые простыни, и Брайенна обтерла горевшее в жару тело влажными полотенцами. Торс Уоррика был покрыт серебристыми рубцами заживших ран, но по-прежнему оставался упругим и мускулистым. Не так-то легко сломить закаленного воина! И Брайенна, чувствуя, как разгорается в сердце огонек надежды, снова и снова повторяла Уоррику, что тот достаточно крепок и силен, чтобы одолеть любую болезнь.
Время от времени граф начинал бредить, и Брайенна не знала, понимает ли тот, что она говорит, но все-таки продолжала шептать ободряющие слова.
— Королевский лекарь и я все время спорили насчет того, какими средствами лечить проклятую чуму, — сказала Глинис Брайенне.
— Я не задумываясь последую твоим советам. Бог дал тебе дар исцеления.
— Они держали окна в спальне Джоанны закрытыми, чтобы не выпускать злого духа наружу, но, думаю, свежий воздух полезнее, если не для пациента, то, по крайней мере, для тех, кто за ним ухаживает. Одного запаха достаточно, чтобы свалиться.
Обе женщины тут же перекрестились, чтобы неосторожные слова Глинис не сбылись.
— Кроме того, я не стала бы пользоваться сильным очистительным. Королевский лекарь дает болиголов, чтобы вызвать рвоту. Иисусе, если пациент и не умрет от чумы, то уж такое лечение точно его прикончит. Думаю, лучше всего успокоительное питье, вроде ромашки. Она и для клистиров хороша. Видит Бог, внутри у него и так все горит, а лекарь еще прописывает клизмы с горчицей!
Они распахнули окна и поклялись содержать Гая де Бошема в чистоте и прохладе, насколько это возможно. Обе женщины готовы были убирать омерзительно пахнувшие испражнения, менять белье и обмывать тело больного. Поскольку болезнь наверняка затянется, они решили сидеть у постели Уоррика поочередно. Утром и вечером они осматривали подмышки и пах, боясь увидеть страшную черную опухоль — знак того, что больному уже не встать.
Просиживая рядом с метавшимся в жару Уорриком Долгие ночи, Брайенна невольно вспоминала цепочку событий, приведшую от прошлого к настоящему. Что же случится в будущем? Кристиан не вернулся к ней, и Брайенна боялась, что никогда больше не увидит мужа! Последние его слова: «Прислушайся к собственному сердцу». Но как это сделать?
Брайенна неподвижно сидела, пытаясь найти ответ на мучивший ее вопрос и все глубже уходя в себя. Только сейчас она поняла, что любит Кристиана больше жизни и что любовь эта — верная, преданная, страстная — беззаветна и вечна.
Один за другим рушились ничтожные мелочные барьеры, придуманные самой Брайенной. И тут произошло чудо. Сердце ее наполнилось теплом и счастьем. Такой радости она еще не знала!
Внезапно словно вспышка озарила усталый мозг, и Брайенна ясно увидела, что Хоксблад не убивал брата. Святой милосердный Боже, как же она была слепа!
Истина все это время находилась перед ней, но Брайенна оказалась слишком упрямой и ничего не желала видеть! Кристиан и Эдуард снова поменялись доспехами, как в первый раз. Роберта убил принц Эдуард.
Одинокая слеза поползла по щеке, а потом Брайенна зарыдала, слезами вымывая из души отравивший
