предупредил ее, куда…
Нет, вряд ли, одернул себя Линдли. Д’Аршо наверняка ничего ей не сказал — иначе для чего ему было опаивать дочь снотворным? Вполне логично для человека, заставившего бедняжку четыре долгих года оплакивать его смерть. Вряд ли ей известно о местонахождении отца больше, чем ему самому, вздохнул Линдли. Скорее уж даже меньше, решил он, учитывая, что он с самого начала знал о д’Аршо куда больше, чем его родная дочь. Он просто ищет предлог, чтобы увидеться с ней. Да что с ним такое? Никогда прежде он не позволял себе забыть о делах ради такой ерунды, как смазливое девичье личико. А если уж вспомнить, что речь идет о девице, которая сначала жила в борделе, а потом покинула его ради сомнительной чести служить в доме Фитцгелдера, то вообще непонятно, чем она его приворожила. Господи помилуй, он ведет себя как школьник! Нужно наконец взять себя в руки и забыть о ней.
Нет он не станет заходить в свою комнату, решил Линдли, а прямиком направится в конюшню и попробует выяснить, не доставили ли его карету. Так он по крайней мере избавит себя от бессмысленного ожидания и не менее бессмысленных мыслей о мисс Даршо и о том, чем она сейчас занимается. Кстати, нужно было оставить ей немного денег, с раскаянием подумал он. Ведь девушка осталась совсем одна и без единого пенса. Может, ему стоит все‑таки…
«Нет», — одернул себя Линдли. Хватит вести себя как дурак. Мисс Даршо — не его забота, самое умное, что он может сделать, — это забыть о ней. Может, добрый доктор сжалится над ней и позволит ей пожить у него, пока она не подыщет себе работу. А может, доктор не так слеп, как кажется на первый взгляд, и скоро сообразит, какое занятие лучше всего подходит мисс Даршо. И постарается удержать ее.
Решено! Он выяснит, как обстоят дела с его экипажем, а потом заглянет к доктору. Просто чтобы совесть его была спокойна, не более того, уговаривал себя Линдли. Что будет с мисс Даршо дальше — не его дело.
Вечер, учитывая обстоятельства, выдался на редкость приятный. Софи была рада немного пройтись, подставить лицо прохладному ветру, а то после того ужасного снадобья, которым опоил ее отец, в голове до сих пор стоял туман. Что же он за отец такой, что решился поступить так с родной дочерью?! Сначала лжет, потом подливает ей какую‑то мерзость, чтобы сбежать, пока дочь спит!
Да, конечно, он наверняка скажет, что поступил так ради ее же собственного блага. Возможно, сам он действительно в это верит. Но как же он не подумал, что она станет делать, обнаружив, что его нет? Софи горько вздохнула. Одна надежда на мадам — если она приехала, может, она не откажется взять Софи назад?
Большинство жителей уже сидели по домам, за запертыми дверями, в ожидании вечерней трапезы, и улицы заметно опустели. Софи заметила нескольких пешеходов, но не решилась спросить, куда ей идти. Потом в глаза ей бросилась одинокая карета — довольно щегольская, надо признать, — остановившаяся у дома чуть дальше по улице, вдоль которой брела Софи. Оказывается, в Уорике довольно много красивых экипажей, удивилась она, припомнив, что заметила точно такой же перед домом доктора. А может, карета была та же самая?
Впрочем, это не важно. Возможно, в конце концов ей удастся встретить кого‑то из местных, кто сможет сказать, действительно ли она заблудилась и где находится постоялый двор. Ах… вот радость — вдали мелькнула какая‑то фигура. Чуть дальше по улице отворилась дверь, и на пороге появился мужчина. Он шел, опустив голову, и, вероятно, еще не успел заметить Софи; опасаясь, что он скроется из виду, она заторопилась к нему.
Как оказалось, это была плохая идея. Не успела она подойти поближе, как мужчина, услышав шаги, поднял голову. Глаза их встретились, и на губах его появилась зловещая улыбка. Софи могла бы поклясться, что в жизни не видела этого человека, но он смотрел на нее так, словно ожидал увидеть ее здесь и был рад, что не ошибся. Софи невольно попятилась.
Мужчина шагнул к ней. Софи и опомниться не успела, как его пальцы сжались вокруг ее горла. Он рывком затащил ее за угол, в щель между двумя домами, где царил непроглядный мрак. Руки Софи разжались, узелок упал на землю — она так растерялась, что даже не пыталась сопротивляться. Господи, пронеслось у нее в голове, чего же она ждет? Он ведь убьет ее! Софи, очнувшись, принялась отчаянно отбиваться.
К несчастью, из‑за внезапности, с которой все произошло, девушка потеряла несколько драгоценных минут, а железная хватка его пальцев не позволила Софи даже вскрикнуть. Краешком глаза она увидела, как его вторая рука тянется к ее шее. Боже милостивый, в ужасе подумала она, неужели он собирается задушить ее? Ну уж нет! И Софи дралась и царапалась, словно дикая кошка.
Она вдруг почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг ее горла, прошлись по нему, словно ощупывая ее шею. Вероятно, гадает, как лучше и быстрее придушить ее, пронеслось в голове обезумевшей от ужаса Софи. Она отбивалась с мужеством отчаяния, но что она могла сделать?
— Где они? — вдруг прорычал нападавший.
— Где… что? — просипела Софи.
Мужчина как будто даже немного растерялся.
— Побрякушки! Золотые безделушки! На тебе ничего нет?
— У меня ничего нет… простите, — пискнула она.
Она боялась даже думать, чего может потребовать у нее взамен отсутствующих драгоценностей разочарованный грабитель.
Возмущенно хмыкнув, мужчина принялся ощупывать ее одежду. Руки его при этом немного разжались, и Софи, глотнув воздуха, решила, что стоит попытаться позвать на помощь. Она уже открыла было рот… и закричала от боли, когда грабитель вдруг с силой швырнул ее на землю. В самый последний момент он, однако, успел разжать руки, и Софи, каким‑то чудом удержавшись на ногах, сделала пару неверных шагов, отпрыгнула в сторону и прижалась спиной к холодной каменной стене.
Она думала, что он погонится за ней, но нет — Софи скосила глаза в сторону, и ее глазам предстала поразительная картина. Ее обидчик валялся на земле, а над ним, сжав кулаки, стоял высокий мужчина.
Линдли.
Боже милостивый, что он тут делает? Неужели он в сговоре с тем бандитом, который на нее напал?! Нет… что‑то непохоже. Судя по всему, Линдли с такой силой хватил кулаком этого типа, что тот ползал по земле, скуля от боли, точно больная собака. С приятелями так не обращаются, решила Софи, отметая мысль о преступном сговоре.
Тем не менее когда Линдли поднял голову, вид у него был не слишком обрадованный.
— Какого дьявола вы тут делаете?! — набросился он на нее. — Ищете приключений на свою голову? Вам никогда не говорили, как опасно заговаривать с подобными типами?
— Я с ним не разговаривала! — возмутилась Софи.
— Неужели? А мне показалось, разговаривали. Небось решили, что полученных в доме мадам Эудоры уроков хватит, чтобы заработать пару медяков, и попытались очаровать его? Сказать по правде, я считал вас умнее, мисс Даршо!
— И вовсе я не собиралась… Да как вы смеете?! — задохнулась от гнева Софи, до которой только сейчас дошел смысл его слов. — Как у вас язык повернулся сказать такое?!
— Вот как? А что я должен был подумать, глядя, как вы бросились к нему со всех ног, словно какая‑нибудь бесстыжая шлюха?! — прорычал разъяренный Линдли.
Грабитель, немного оправившись, попытался встать на ноги, но Линдли одним ударом кулака отправил его в нокаут. Снова рухнув на землю, тот затих, видимо, решив, что разумнее не напоминать о себе. Линдли, буравя свирепым взглядом Софи, казалось, даже не заметил этого.
— Я просто хотела спросить у него, куда идти, — попыталась объяснить Софи.
— Уверен, он был бы счастлив показать вам дорогу. — Линдли угрожающе надвинулся на нее. — Кстати, а куда вы собирались пойти? Может, я сумею чем‑то помочь?
— Я решила вернуться на постоялый двор… ну, туда, где вы накануне едва не убили моего отца, — упавшим голосом объяснила Софи, взмолившись про себя, чтобы Линдли не вспомнил, что еще произошло на том постоялом дворе.
— Так вы выследили меня? Признавайтесь!
