происходит между нами, должны знать только мы. Я так хочу.
— Разумеется, наша частная жизнь останется частной. — Неужели он решил, что она станет рассказывать, о чем они говорят наедине?
Уилл тяжело вздохнул.
— Не хотел вас оскорблять. Разумеется, вы не станете рассказывать им то, что для посторонних ушей не предназначено. Просто хочу предостеречь — будьте внимательны, когда говорите с ними о нас. Думаю, сестры опасаются, что я стану дурно с вами обращаться. Так и ждут повода, чтобы на меня наброситься. Не давайте же им такой возможности.
Эми обдумала услышанное. Потом ей в голову пришла новая мысль. Спрашивать было неловко, но Уилл только что рассказал, как семья старалась замять неприятности, и Эми решилась быть честной.
— Вероятно, вы рассердитесь, если я спрошу. Но разве вы не давали семье повода ждать от вас беды?
Уилл пулей вылетел из постели.
— Вижу, как вы мне преданны!
Отбросив одеяло, Эми тоже вскочила с постели и встала перед ним.
— При чем здесь преданность? Вы разозлились, потому что я сказала правду.
— Я разозлился, потому что вы не принимаете меня всерьез. Я рассказал вам о моей семье, потому что не желаю, чтобы они встали между нами. Бог свидетель, у нас и без того полно трудностей. Незачем еще подливать масла в огонь.
— Говорите тише, — ощетинилась Эми. — Не позволю, чтобы вы на меня кричали!
— Не беспокойтесь. Сегодня будет некому.
Повернувшись, он направился к двери.
— Вы не решите проблему, просто засунув ее под ковер.
Уилл обернулся к ней. На миг Эми стало немного страшно. Однако если она не сумеет выстоять сегодня, муж решит, что всегда сможет добиваться своего грубостью. С другой стороны, нельзя забывать и о том, что у него есть гордость.
— Уилл, я понимаю, почему вы говорите все это о своей семье. И вы правы. Я очень плохо их знаю.
— Очевидно, — буркнул он.
Эми не хотела кривить душой, говоря, что он давал семье повод для подозрений. А Уилл обвинил ее в предательстве, и теперь она поняла, как сильно его обидела.
Эми подошла к нему:
— Я всегда хотела, чтобы у меня были братья и сестры, поэтому ваша семья кажется мне замечательной. Но вы мой супруг и всегда будете для меня на первом месте. Всегда! И я буду защищать вас, если кому-то вздумается нападать на вас в моем присутствии.
Уилл обвил ее руками и крепко прижал к себе. «Неужели никто не защищал его прежде?» — подумалось Эми. Под маской беспечного красавца таился совсем другой человек. Сестры смеялись, когда рассказывали, как юный Уилл убежал из дому. Тогда это бегство показалось Эми просто мальчишеской выходкой, но сейчас она подозревала, что у такого поступка имелись свои причины. Но сегодня она не станет спрашивать. Ему нужно утешение, а она поклялась его утешать. Эми поцеловала его в щеку:
— Вернемся в постель. Я обещала вам первое блюдо.
В ответ муж поцеловал ее в шею и глубоко вздохнул.
— Думаю, вы должны предложить дамам новые фасоны ночных сорочек — что-нибудь откровенное.
— Уверена, это приведет в смятение наших дам.
Наверное, его любовницы носили откровенные ночные наряды. Но Эми решила никогда не говорить с ним о женщинах его прошлого, особенно о том, каковы они в спальне. Ничего хорошего из этого не выйдет. Уж лучше ей не знать подробностей.
— У меня просьба, — сказал Уилл. — Вас не оскорбит, если я сниму брюки? На мне останутся кальсоны.
— Полагаю, это тоже предмет одежды, — ответила она.
Усмехнувшись, он подошел с нею к постели. Потом, схватив за талию, приподнял и усадил на матрас. Эми забралась под одеяло, повернулась на бок и стала наблюдать, как он расстегивает брюки. Он стянул брючины вниз, сбросил брюки движением ноги и кинул их на кушетку. Свободного покроя кальсоны стягивала лента на поясе. Уилл был явно возбужден.
— Вы всегда такой… готовый к любви? — спросила Эми.
— Я хороший солдат и всегда готов отдать вам честь.
Эми со смехом упала на спину.
Он тоже устроился под одеялом поудобней, на боку.
— Что вы подадите на первое, женушка?
— Поцелуи? — предложила Эми.
Уилл привлек ее к себе. Она чувствовала, как его возбужденная плоть прижимается к ее животу.
— Позвольте мне попробовать вас на вкус, — попросил он.
И одарил ее затяжным поцелуем, который лишил ее возможности дышать и зажег огнем все тело. Эми отпрянула, и тогда он застонал:
— Какая вы сладкая!
Он поцеловал ее снова. Его мускулистое тело пылало жаром, и она чувствовала, как напряжена его плоть.
Эми положила ладони ему на грудь и стала ерошить черные волоски. Потом поцеловала туда, где глухо стучало его сердце. Она решила попробовать что-то новое и лизнула обнаженный сосок. Уилл судорожно вздохнул. Она лизнула второй.
— Ложитесь, — велел он, укладывая ее обратно на матрас.
Потом развязал завязки ночной сорочки и спустил с плеч. Помог освободить руки. Затем положил ладони на грудь и большими пальцами стал ласкать соски.
Дыхание Эми стало прерывистым, она задрожала.
— У вас чувствительные соски, — заметил он. — Я буду осторожен.
Эми не понимала, что муж имеет в виду, пока он не нагнулся и не взял сосок в рот. Ее поглотило неописуемое удовольствие. Спина выгнулась дугой. Она обняла его голову, и ее пальцы запутались в его густых волосах.
Уилл начал посасывать вторую грудь, и Эми отдалась жаркому удовольствию. Она задыхалась, но ей все стало безразлично, кроме восхитительных ощущений, зажигавших огнем кровь в ее жилах. Потом, однако, ее встревожила влага, разлившаяся меж бедер. Эми не понимала, что происходит с ее телом, чувствовала только странную пустоту в его самом потаенном уголке. Эту пустоту хотелось чем-то заполнить.
Уилл снова лизнул ее сосок. Эми открыла глаза и увидела, что он рассматривает ее грудь. Наверное, ищет недостатки?
— Ваши груди прекрасны. Какая совершенная форма!
Он и понятия не имел, как обрадовали ее эти слова!
— Я сгораю от желания заняться с вами любовью. К тому времени как до этого дойдет, я, вероятно, прожгу постель.
Эми рассмеялась.
— Какие смешные вещи вы говорите.
— О, у меня большие планы на эту ночь — точнее, целую неделю.
Эми повернулась на бок.
— Если вы выиграете.
— Выиграю.
— Расскажите мне о своих планах, — попросила она.
Уилл ласково дотронулся до кончика ее носа.
