Но тут вмешалась Джинни:
— В нашем фургоне есть аптечка. Позвольте мне перевязать рану мистера Моргана.
Тилли уже успела принести маленькую коробку с лекарствами. Джинни спокойно выступила вперед. Стив Морган быстро вскочил; в его глазах промелькнуло удивление, быстро сменившееся каким-то непонятным выражением, почти вызовом.
— Это всего лишь царапина, мэм. Боюсь, я не очень чист — не было времени принять ванну…
Присутствующие застыли, словно пораженные громом.
Но Джинни, как будто ничего не замечая, продолжала ровным тоном:
— Мистер Морган, после этой пыли мы все одинаково грязны. Если пойдете со мной, я все сделаю как надо. — И, повернувшись, не оглядываясь, пошла вперед.
Стив, пожав плечами, последовал за ней и, повинуясь ее жесту, послушно сел на землю у фургона, опершись спиной о колесо.
Пако молча принес ему рубашку, помог продеть руку в рукав.
— Простите, мисс Брендон, — вежливо извинился Стив, поднося к губам бутылку с виски, протянутую Пако.
— Мистер Морган! — воскликнула Джинни.
— Немного виски, чтобы заглушить боль! — дерзко усмехнулся Стив, и губы девушки сжались.
— Джинни, — прошептала Соня, — ты никогда раньше не обрабатывала раны? Ты сможешь перенести вид крови?
— Смогу, — сухо бросила Джинни и, взяв острые ножницы, начала разрезать окровавленный платок. Кусочки шелка прилипли к ране, и Джинни закусила губу.
— Нужно чем-нибудь смочить, мисс, — посоветовал Пако, ехидно ухмыляясь Стиву. — Воды мало — попробуйте виски.
Конечно, будет щипать немного, зато рана быстро заживет.
— Хорошо-хорошо, только дайте еще выпить. — Стив, запрокинув голову, сделал несколько глотков, пока Дэвис не выхватил бутылку.
— Вы это серьезно? — спросила Джинни, но Пако уже лил жгучую жидкость на кровавую открытую рану.
Морган стиснул зубы, но ничем не выдал, как ему больно. Побледневшая Джинни осторожно сняла прилипшие волокна ткани.
Пришлось еще раз промыть рану виски, и на этот раз «Стив тоже побелел.
— Черт! Когда этот нож вонзился в руку, и то меньше болело!
— Хватит ругаться, мистер Морган, — сухо оборвала Джинни, и, к ее изумлению, Стив извинился.
Протерев рану кусочком марли, Джинни начала осторожно накладывать мазь, которую доктор специально рекомендовал для лечения ран и порезов.
Странно, думала она раздраженно, почему именно сейчас нужно было заметить, какие длинные и густые у него ресницы! Какое это имеет значение?!
Пальцы ее дрогнули, и неожиданно взгляды их встретились — в темной синеве отражались огоньки, изумрудно-зеленые глаза широко распахнулись.
— Не дергайтесь… трудно разглядеть рану в темноте, — неизвестно зачем сказала она. Почему? И почему неожиданно показалось, что они остались наедине?
Джинни увидела, как его губы скривились в издевательской усмешке, и быстро прошептала, удивившись себе:
— Почему вы жили с индейцами? Вас похитили?
— Мне было пятнадцать, мэм, слишком взрослый. Индейцы таких не похищают. Я жил с команчами по собственной воле. Это долгая история, мэм, вам наскучит слушать.
Выведенная из себя, Джинни уставилась на него:
— Почему не сказать прямо, что не желаете говорить об этом? И кстати, должна напомнить, что, когда вы забываетесь, начинаете говорить правильно — грамматика у наемников обычно страдает.
Стив разразился смехом, пока она с силой не затянула концы бинта. Только тогда он охнул и укоризненно взглянул на нее:
— Вы…
Но тут на него упала чья-то тень, и Джинни, испуганно подняв глаза, увидела Карла Хоскинса.
— Видно, наш герой отправился поиграть в индейцев и зашиб ручку?
После Джинни не могла припомнить, чтобы Стив пошевелился, но дуло револьвера неожиданно оказалось направленным в грудь Карла.
— Зато другая рука еще действует — на случай, если это вас волнует, Хоскинс, — протянул он.
Джинни заметила, что Карл побледнел; Стив, пожав плечами, убрал оружие.
— Не можете, чтобы не пустить пыль в глаза? — горько спросил Хоскинс и, бросив взгляд на Джинни, повернулся и зашагал к костру. Соня быстро пошла за ним, тихо и настойчиво убеждая в чем-то.
