улыбнуться, она прикусила губу. Просто удивительно, как быстро он сумел переменить ее настроение от слез к смеху, не произнеся при этом ни единого слова. Весь ее мир, казалось, сосредоточился сейчас на Тайроне, хотя муж ничем не намекнул, что хоть когда-нибудь простит ее.
— Я рад, что моя жена такая мастерица, — сказал Тайрон, продолжая изучать себя в зеркале. — Ваши дарования выше всяких похвал, мадам. Я приятно удивлен.
— А мне приятно дарить свое умение вам, сэр, — ответила Зинаида, и улыбка ее стала смелее. — Ну, как сапоги, не жмут?
— Ни капли. Так чудесно сидят, словно специально для меня сшиты.
— Так и есть. Я нашла твою старую пару и отдала сапожнику, у которого всегда шил обувь мой отец. Значит, удобно?
— Очень, — от всего сердца ответил Тайрон.
— Может, примеришь халат? — предложила она. — Я подумала, тебе нужен хоть один, чтобы одеваться после ванны.
— Ты права, — согласился Тайрон и снова уединился в гардеробной.
Спустя некоторое время он вернулся уже в голубом халате и встал перед зеркалом. Зинаида подошла к мужу сзади и провела руками по его широким плечам, глядя вместе с ним в зеркало.
— Тебе очень идет, Тай. Он улыбнулся:
— Кажется, вы хотите сделать из меня русского, мадам.
Зинаида пригладила рукой короткие пряди на его затылке.
— Нет. У тебя для этого еще не отросли волосы. — От этого бережного прикосновения ее руки голос Тайрона дрогнул:
— Надо бы подстричь, да?
— Хочешь, я займусь этим сегодня же? — спросила она шепотом.
Тайрон нарочно зевнул и извинился:
— Нет, только не сегодня, Зинаида. Я очень устал.
— Тогда я уберу твои новые вещи, — предложила она, собирая в охапку одежду. Потом протянула руку за халатом, но, начав, было расстегивать пуговицы, муж вдруг замешкался. Зинаида не уходила. Тогда он отвернулся от нее и лишь после этого решился раздеться и передал ей халат.
Взгляд Зинаиды мгновенно приковали рельефные мускулы спины, крепкие ягодицы… Ей так хотелось протянуть руку и погладить мужа, но она не осмеливалась.
Ощущая на себе ее взгляд, Тайрон тоже скосил глаза и увидел в ее глазах такое страстное желание, что у него захватило дух. Он знал, что это отражение его собственных чувств.
Помешкав, Зинаида молча перекинула халат через руку, так и не сводя глаз с высокой мужественной фигуры, а Тайрон на коленях пополз по кровати к подушке. То, что увидела его жена, заставило бы невинную девицу залиться густым румянцем и немедленно отвернуться, но Зинаида уже давно не была невинной.
Тайрон слегка поморщился, застонал от боли и поудобнее улегся на живот. Затем оглянулся и увидел, что жена весело улыбается.
— Что-то не так, мадам? — удивился он.
— Да нет. Просто думаю, до каких пор мужчина будет себя истязать.
— Ты это обо мне?
— О ком же еще, сэр?
Тайрон не нашелся с ответом. Он задумчиво смотрел на мелькнувшие мимо юбки — жена быстро вышла в гардеробную. Услышав ее смех, он чуть не зарычал от досады. Ведь она смеется над тем, как он себя истязает. Возбуждаясь, горячась, жаждая, он во всех своих эротических грезах мечтал только о ней.
Зинаида вернулась в спальню в прозрачной рубашке, не оставлявшей никакого простора фантазии. Тайрон был уверен, что она нарочно решила его искушать, но глаза его послушно продолжали следить за ней, когда она подошла к своему краю кровати. Приподняв просторное одеяние, она блеснула белоснежной кожей бедра и забралась на постель. Придвинувшись к мужу, Зинаида уселась на корточки, ничуть не смущаясь его пристального взора, и стала намазывать бальзамом заживающие раны на его спине. Тайрон заставил себя отвернуться и предался приятным ощущениям от этого лечебного массажа. Никогда еще не испытывал он такой нежной заботы… и такого непреодолимого желания.
Наконец, отложив мазь, Зинаида убрала полотенцем излишки, а потом задула свечки у себя на столике. Тайрон натянул пуховое одеяло на них обоих и тоже потушил свечи. Укладываясь на место, он повернулся спиной к жене и попытался забыть о ее присутствии.
— Мне холодно, — пожаловалась супруга и ближе придвинулась к нему. Обняв Тайрона, она провела пальцами по волосам на его груди и придвинулась к нему. — А ты всегда такой теплый.
Эта близость пробила серьезную брешь в сопротивлении Тайрона, хотя он ни за что не посмел бы прогнать жену от себя на другой край кровати. В эти минуты их разделяла лишь призрачно тонкая ткань ночной рубашки, и каждая часть ее прекрасного тела казалась созданной нарочно, чтобы терзать и искушать его. В голове сидела одна-единственная мысль: Тайрон понял, что он был круглым дураком, потому что вздумал не обращать внимания на сокровища, к которым прежде так жадно стремился.
На следующий день Зинаида прибирала у них в комнате, как вдруг увидела в окошко ехавшего к дому Тайрона. Сегодня он возвращался необычайно рано, и Зинаида испугалась, что не успеет привести себя в порядок. В то утро она нарочно оделась в свой старый крестьянский наряд, чтобы помочь Наталье и садовнику запасти бессмертники на зиму. Едва ли эта одежда покажется мужу привлекательной. Зинаида судорожно стащила с себя старые вещи, сполоснулась, надушилась и надела самый красивый, хотя и простой сарафан. Расчесав волосы, она не стала заплетать косу, а лишь покрыла их платочком. Щеки ее и так уже розовели — не нужно и щипать. Зинаида быстро оглядела себя в зеркало. Спеша к мужу, она стремительно сбежала по лестнице. Сердце у нее бешено колотилось.
Она подбежала к конюшне и, немного успокоившись, вошла внутрь. Тихо закрыв за собой дверь, она заперла ее на засов, чтобы их никто не побеспокоил. Потом, словно забрела сюда совсем случайно, медленно зашагала вглубь.
Тайрон был целиком поглощен чисткой лошади и не заметил, что кто-то вошел, пока жена не появилась возле стойла. Увидев Зинаиду, он окинул ее неторопливым ласковым взором, как бывало прежде всякий раз, когда она попадалась ему на глаза, и принялся рассеянно мылить конский хвост: не так уж часто супруга выходила из покоев с распущенными волосами. Учитывая, сколько слуг мужского пола вечно находилось в усадьбе, Тайрон очень удивился, что она все же пошла на такое ради него.
От пристального внимания Зинаида залилась румянцем. На лице у нее заиграла неуверенная улыбка.
— Ты сегодня так рано, — пробормотала она, заметив, что Тайрон тоже успел переодеться, но в более старое платье. Штаны длиной до колен были сильно потерты. Не оставалось никаких сомнений в том, что под ними ничего нет. Прежде штанины застёгивались пониже колен, но теперь висели свободно, так как пуговицы отсутствовали. Башмаки тоже были поношенные, рубашка — порвана, и через дыру виднелась волосатая грудь. Зинаида подавила желание прикоснуться к ней и ощутить биение сердца, скользнуть ладонью к другим местам, которые, она знала, быстро оживут от малейшего прикосновения. Но она понимала, что надо действовать не спеша, если хочешь чего-то добиться.
— Завтра мой полк участвует в параде перед его величеством. Надо хорошенько подготовить лошадей и оружие, — объяснил Тайрон, пожирая глазами Зинаиду.
Он снова чувствовал себя ее пленником, и от этой мысли ему еще сильнее хотелось испытать все то, что она собиралась с ним сделать. Он так и не научился не замечать ее в своей жизни. В эту ночь ему с большим трудом удалось не разбудить ее и не заняться любовью. Вряд ли он сумеет снова подавить подобный порыв.
— Его величество наверняка пожелает видеть и тебя среди зрителей. Не только потому, что ты моя жена, но и ради украшения этого праздника. Ведь там будет немало почетных иностранных гостей. Если хочешь, можешь взять с собой Наталью и даже Эли, потому что многие офицерские жены приведут нянь для своих ребятишек.
Всегда с удовольствием наблюдавшая за учениями полка, Зинаида с нетерпением ждала парада. Теперь она понимала страсть царя к этим зрелищам.
