— Защищайтесь!
Джефф не моргнул.
— О, поверьте мне, моя дорогая, я к этому готов с того самого момента, как увидел вас, — сказал он, направляясь к ней со своей обычной гибкой грацией. — Удивлюсь, если старый Витторио не научил вас какой-нибудь особой паре трюков.
Анаис почувствовала, что ее улыбка исчезает.
— Да, в свое время он мастерски владел холодным оружием, — тихо сказала она. — Он был… удивительным. И известным по всей Тоскане. А вы когда-нибудь слышали…
— …о тайном покушении на Венском конгрессе? — У Джеффа от восхищения потеплели блестящие голубые глаза. — Именно этот подвиг сделал Витторио известным в Братстве. Я слышал, что нож был предназначен для кардинала Консалви.
— Да, убийца выхватил оружие, но ему так и не представилась возможность нанести удар. — Анаис с размаху сделала выпад клинком. — Витторио проткнул его не глядя, вот так…
— …стоя позади возвышения, — закончил Джефф.
— Да, да, понимаете, потому что таким был его Дар. — Опустив левую руку, Анаис посмотрела на шпагу. — И его Дар, и его проклятие. Он мог почувствовать… саму суть человека, его жизненную силу, если угодно. И он знал, каким было зло. Он чувствовал его запах, понимаете, как запах смерти. Он пытался научить меня этому… но я… полагаю, что мне не очень хотелось постигать все это. На самом деле я не завидую тем, кто обладает таким сильным Даром.
На его лице возникли какие-то загадочные эмоции, словно ему стало на мгновение больно, но это очень быстро прошло и осталось незамеченным. Он немедленно сменил тему и спросил легкомысленным тоном:
— Итак, госпожа Маклахлан, какой вид оружия вы выбираете?
— Рапиру с кинжалом, — ответила Анаис.
— А, традиционная школа!
— Витторио был в высшей степени традиционным, — признала Анис. — За исключением тех случаев, когда это касалось меня.
— Да, вы явно нетрадиционная, — заметил он. — Кроме плавных выпадов и слепого зрения, чему еще научил вас Витторио?
— У меня нет слепого зрения, — совершенно бесстрастным голосом ответила она, опустив лезвие плашмя и проведя по нему пальцем. — Он нанял для меня флорентийского мастера фехтования, сказав, что стал слишком стар, чтобы научить меня быстрым и сложным движениям, и что это работа для молодого человека.
Она взглянула вверх и увидела, что Джефф как завороженный наблюдает за ее рукой.
— Он что, всерьез предполагал, что вам когда-нибудь придется защищаться с оружием в руках?
Анаис покачала головой.
— Думаю, он просто хотел научить меня изяществу и скорости, — сказала она. — Ясности мысли в трудной ситуации. И всему, что касается сенсорики. Да, признаю, мои инстинкты выше обычных. Мария говорит, что я как кошка в темноте. Но я никогда не буду такой, как Витторио.
Взгляд Джеффа смягчился.
— Интересно, что думал этот бедный мастер фехтования? — пробормотал он. — Вы, должно быть, казались ему необыкновенной красавицей. Наверное, к тому времени, когда занятия закончились, он был влюблен в вас.
Анаис почувствовала, что на ее щеках вспыхнул румянец.
— Не будьте смешным, — сказала она, торопливо отворачиваясь, чтобы убрать оружие. — Он подумал, что я теперь неплохо разбираюсь в клинках, и ничего более. Он пытался научить меня владению двуручным мечом только для того, чтобы уравнять возможности левой и правой руки, но я так и не научилась оценивать точный вес этой проклятой штуки.
Когда она обернулась, Джефф посмотрел на нее с внезапной суровостью.
— Анаис, почему у меня создается такое впечатление, — спокойно спросил он, — что вы больше сосредоточены на своих неудачах, чем на успехах?
Она пожала плечами.
— А разве не все так делают? — возразила она. — Те, кто надеется чего-то добиться в жизни?
Какое-то время он просто смотрел на нее, слегка наклонив голову.
— Думаю, вас это не касается, — тихо сказал он. — Вы уже почти всего добились. Но я также понимаю, что вы готовы удовлетворять желания других людей. И ваша морская болезнь — прекрасный пример этого.
— И что же вы мне предлагаете? — спросила она. — Сидеть дома, чтобы не тошнило? Окончательно отказаться от мечты моей прабабушки?
Она увидела как сильно дернулся его подбородок.
— Я хочу сказать, что никогда не видел такой сильной морской болезни, как у вас, а я ведь наблюдал, как при этом страдают взрослые мужчины. — Голос Джеффа вдруг стал грубым. — И я считаю, что вам стоит жить, стремясь осуществить собственную мечту, если, конечно, у вас когда-нибудь найдется время ее выбрать.
Она приподняла подбородок.
— А что насчет вас? Вы занимаетесь именно тем, о чем мечтали? Вспомните, что я видела ваше лицо тем вечером, когда вы рассказывали о своей работе с отчимом.
На мгновение он отвел взгляд.
— Моя жизнь изменилась после смерти Элвина, — сказал он. — До этого у меня была профессия, которая мне нравилась. В глубине души я, конечно, знал, что мог быть востребован Братством в любое время, но организация стала такой раздробленной…
— И в конце концов вы решили заняться ее восстановлением, — вставила она, приближаясь к нему.
— Да, — согласился он, — полагаю, что можно сказать итак.
Поддавшись импульсу, она нежно коснулась его щеки и повернула его лицо к себе.
— И слава Богу, что вы это сделали, — сказала она. — Потому что это вдохнуло новую жизнь в Братство.
— Не думаю, что все было так бескорыстно — пробормотал он, отводя глаза. — Оглядываясь назад, я думаю, что это было сделано скорее из ярости. Для Лейзонби.
— Для Лейзонби? — Анаис наморщила лоб.
— Мы встретились в Марокко, он, Рутвейн и я, — спокойно ответил Джефф. — Партнеры по безделью, можно сказать. Я только что закончил проект для французского правительства. Лейзонби, наемник Иностранного легиона, был в отпуске, а Рутвейн — ну, он только что вычислил притоны курильщиков опиума Северной Африки. Была жуткая оргия, она длилась до тех пор, пока жандармы не схватили Лейзонби и не отправили его в Англию. И мы с Рутвейном последовали за ним.
— И что было потом?
— Мы купили дом и основали Общество Сент-Джеймс, — ответил он. — Возобновили все наши высокие разговоры о воскрешении Братства. Что хорошего в Братстве, если оно не может защитить себя от незаконного лишения свободы?
— А что, лорда Лейзонби посадили в тюрьму по ошибке? — спросила Анаис. — В газетах писали, что после того, как игра в карты пошла «не так», произошло убийство.
— Он не убивал того человека, за чье убийство был осужден, — сказал Джефф. — Но был ли он признан виновным из-за юридической ошибки? Да. Человек с таким Даром, как у него, не имеет права играть в карты. Могут произойти непредвиденные события. Но тогда Лейзонби был совсем юным — и даже теперь отрицает, что обладает Даром.
— Но он был отмечен своей семьей как Хранитель, — прошептала она.
— Как и вы, по словам Лейзонби. — На мгновение в глаза Джеффа вернулся лед.
— Да, как я сказала вам той ночью в Храме, — ответила она. — Такова была инструкция прабабушки Софии для Витторио — отметить меня сразу же после обучения и приобщить к делу.
