вскинутые брови Джейсона, добавила: – Я подслушала, как Мелисса говорила матери, что вы родились с очень небольшим перерывом.
Марта легонько дернула хозяйку за рукав.
– Что тебе, Марта?
– Кто этот бог, мэм?
– Бог? Какой бог?
– Молодой джентльмен, мэм. О Господи, до чего же красив! В жизни не видела такого шикарного молодого джентльмена, может, даже больше, чем шикар…
– Да-да, я все поняла, Марта. Придется заказать тебе очки.
– Но у меня глаза, как у ястреба, мисс Холли. Значит, и он, и Нортклифф-Холл оба шикарны? Джейсон увидел, как Холли открыла и закрыла рот: похоже, горничной удалось довести ее до белого каления.
– Джон, – обратился он к кучеру, – видите, в дверях стоит Холлис? Он позаботится, чтобы вы трое получили ужин и ночлег. Спасибо, что так хорошо присматривали за мисс Каррик.
Все трое продолжали стоять, глазея на Нортклифф-Холл, и Джейсон знал, что они видят. Один из прекраснейших домов Англии, трехэтажный, с тремя крыльями, делавшими его похожим на букву «Е». Дом построил первый граф Нортклифф примерно три столетия назад, покупая в каменоломнях Хиллзли-Дейл красивый серый камень, с годами приобретший мягкий кремовый оттенок. Но Нортклифф-Холл выглядел бы суровым и холодно-официальным, как многие аристократические дома Англии, если бы не нынешняя графиня, более двадцати пяти лет назад посадившая вдоль аллеи и вокруг дома дубы, липы, лиственницы и клены, не говоря уже о десятках кустов и цветущих растений, которые подбирались почти к самым стенам, еще больше смягчая жесткие линии дома. Весной и летом сады буквально переливались радугой красок, и садовники не раз натыкались на компании посторонних людей, любовавшихся невероятной красотой растительности. Всем казалось, что они попали в волшебную сказку.
– Спасибо, милорд, – кивнул кучер и обернулся на зов Холлиса.
– Идите сюда, парни. Бобби отведет вас в конюшню. Поставите свой экипаж, накормите коней, а потом приходите на кухню.
Мужчины, ведущие в поводу коней, последовали за Бобби и исчезли за углом дома.
– Вы и есть мисс Каррик? – осведомился Холлис, подходя к Джейсону.
– Да, – кивнула Холли, с удивлением разглядывая старика с проницательными голубыми глазами и густой гривой седых волос. – Как-то я видела изображение Моисея. Я бы приняла ваши десять заповедей раньше, чем от него.
Холли ослепительно улыбнулась, показывая зубы, которых было вполне достаточно, чтобы с успехом жевать жилистое мясо.
– Еще детьми мы считали его богом, – заметил Джейсон, серьезный, как судья. – И ты никогда нас не поправлял, Холлис.
– Вы и его сиятельство ни разу не ослушались меня, боясь, что я могу сразить вас одним движением пальца.
– Мы с Джеймсом скорее опасались, что ты наградишь нас гнойными прыщами по всему телу.
– Прыщами? – задумчиво повторил Холлис. – Мне это в голову не приходило. А сейчас, полагаю, уже слишком поздно?
– Самое время. Для близнецов. Совсем забыл: ты присмотришь за Мартой, горничной мисс Каррик? Сам я попытаюсь справиться с ее хозяйкой.
Холлис, все это время изучавший Холли, тихо, но достаточно отчетливо осведомился:
– Надеюсь, вы не станете пытаться убить ее, мастер Джейсон? И не причините вреда?
– Спрашивай уж прямо, не брошу ли ее в озеро Ривер. Нет, я слишком устал, чтобы разделаться с ней сегодня.
Марта тихо охнула.
– Я не задушу вашу хозяйку, – пообещал он, улыбаясь. – Не волнуйтесь.
– Я скажу, когда волноваться, Марта, – пообещала Холли. – Пока что иди с Холлисом.
Малышка очень медленно зашагала по ступенькам, рядом с престарелым дворецким, готовая в любую минуту прийти на помощь, если тот споткнется.
– Вы просто шикарны, мистер Холлис, – услышали они. – Может, даже более чем.
Холли невольно рассмеялась.
– А я еще тревожилась, подойдем ли мы с Мартой друг другу!
– Если она умеет вас рассмешить, значит, вполне подойдете.
– Я не видела Холлиса, когда приезжала сюда после свадьбы Мелиссы и Лео.
– По-моему, он в то время слег с простудой. Но сейчас, слава Богу, вполне здоров.
Когда Марта и Холлис, поднявшись на крыльцо, исчезли в доме, Холли взглянула на Джейсона.
– Не могу ничего сказать насчет шика, но вы красивы. Жаль только, что слишком хорошо это знаете.
– Но вы и сами очень недурны, мисс Каррик. Однако в отличие от вас я не тщеславен и не стараюсь привлечь внимание к своим достоинствам.
– Но что бы вы делали, если бы хотели привлечь внимание? – ехидно осведомилась она. – Не можете же вы выпятить грудь, верно? Что же до рисовой пудры… боюсь, что пот смыл бы ее со щек во время первого же вальса!
– А леди не потеют? – парировал он.
– Разумеется, нет. Леди сделаны из тонкого фарфора, не из пористой глины.
Поскольку в этот момент он действительно ощущал себя куском перистой глины, ничего не оставалось, кроме как рассмеяться. Господь наградил ее не только мозгами, но и острым языком!
– Рейвенсуорт-Эббитакже величествен, как Нортклифф-Холл, но он совсем другой. У вас чудесный дом.
– Теперь мой дом – Лайонз-Гейт.
– Наш дом, мистер Шербрук. Наш дом. – Она легонько погладила его по белому рукаву. – Двадцать восемь минут даже не полчаса. И ваша судьба решена.
– Пожалуйста, поверьте, мисс Каррик, я скорее готов делить с вами дом, чем когда-нибудь стать здесь хозяином.
Только сейчас она заметила, что он одет не как сын графа. Странно, что она раньше не видела, какой он потный и грязный, как потёрты старые сапоги, а рубаха распахнута едва не до пояса. Но она не собиралась глазеть на него, зная, что означает такой вид. Он успел побывать в Лайонз-Гейт, а она – нет.
– Вы провели последние три дня в Лайонз-Гейт, верно? – почти взвизгнула она. – Что вы там делали?
Только глухой не расслышал бы злобных ноток в ее голосе, и Джейсона так и подмывало окончательно вывести ее из себя.
Но… пожалуй, лучше не стоит. И без того ее глаза вот-вот выскочат из орбит!
Кроме того, его дорогая матушка услышит, как она орет на него, и не задумается спуститься вниз и пристрелить негодницу.
– Ничего такого, чего вы не одобрили бы, – мягко пояснил он. – Я нанял в деревне трех человек помочь мне вычистить стойла. Сегодня мы почти закончили. Я уже говорил с мастером, который решит, что необходимо отремонтировать в доме. Завтра он и его рабочие приступят к делу. Можете обсудить с ними все, что вас интересует. Кстати, матушка прислала с полдюжины своих садовников, которые выкорчуют плющ и уничтожат сорняки. Сад уже выглядит гораздо лучше.
Холли, немного поразмыслив, кивнула:
– Ладно, так и быть. Повезло вам, что не вздумали красить комнаты.
– Красить, говорите? Я представлял три чудесные, ярко-алые стены гостиной и четвертую – светло- голубую, для контраста. Что вы об этом думаете?
Она посмотрела в глубокие синие глаза Джейсона.
– Вы поражаете меня, сэр. Превосходный выбор. И такие же алые шторы. Или светло-голубые?
– Алые, с петлями из толстой золотой тесьмы. Думаю, что бархат будет просто очарователен. Как мило.
