его королева Шарлотта отличалась необычайной силой духа! Какая жалость, какая жалость!
– Представить себя не могу такой же старой. До чего же вам повезло!
Леди Лидии очень хотелось изогнуть бровь, но бровей у нее давно уже не осталось.
– Никто ничего подобного мне в жизни не говорил! Интересно. Я и не догадывалась рассматривать свои года именно в этом свете. Моя невестка права. Ваше платье прелестно, даже с этими абсурдно широкими рукавами, в которых вы кажетесь квадратной.
– По крайней мере теперь хотя бы манжеты вошли в моду! А вот вы носили изумительные наряды эпохи Регентства, с завышенной талией, которые ниспадали прямо до пола!
– О да, просто необыкновенно… весь этот легкий муслин, никаких корсетов и нижних юбок, в которых повернуться невозможно. Правда, дамы без конца простужались, потому что были чересчур легко одеты. Странно… совершенно необычно, что вы умеете одеваться, тем более что не имеете мужа, который бы выбирал туалеты за вас, как эти двое.
– У меня неплохой вкус, мэм. Спасибо, что вы это заметили.
Не только Алекс, но и все присутствующие были окончательно сбиты с толку. Никто не смел заговорить, если не считать вдовы и Холли. Но тут дверь распахнулась, и в комнату ворвался Дуглас, явно намеревавшийся спасти мисс Каррик. Алекс едва успела схватить мужа за рукав.
– Не двигайся, – прошептала она. – Поверить невозможно, но ты здесь не нужен.
Дуглас обернулся, увидел, как мать легонько гладит зеленый рукав мисс Каррик, и застыл с раскрытым ртом. Леди Лидия улыбнулась старшему сыну.
– Дорогой, пусть эта рыжеволосая девица разливает чай. По крайней мере теперь она знает, какой я предпочитаю.
– И тебе это нравится, матушка? Да что тут происходит?
Холли снова насторожилась. Плотно сжатые губы леди Лидии казались бескровной прямой линией. Выдержав паузу, она кивнула:
– Да, я умею ценить людей по достоинству. А вы, мисс Каррик? Решили выскочить за Джейсона? Мой бедный милый мальчик нуждается в хорошей, порядочной девушке, сильной девушке с железными нервами. Да, это, возможно, самое главное требование, которое я предъявляю к его будущей жене.
– Почему, мэм? Он настолько деликатен по натуре?
– О нет, дело вовсе не в этом. Итак, надеюсь, ваши нервы крепче каретного колеса?
– Да, мэм. Но в чем дело?
– Оба моих прекрасных внука, к величайшему сожалению, джентльмены до мозга костей. Жена Джейсона должна уметь уберечь мужа от всех потаскух, которые ему прохода не дают, намереваясь попользоваться его денежками.
Леди Лидия бросила взгляд в сторону Корри, глазевшей на нее с открытым ртом.
– Что это с тобой, Кориандр? Ты походишь на вытащенную на берег форель. Ужасно непривлекательно. И муж наверняка не захочет тебя видеть! Учти это, человек он брезгливый.
Корри поспешно захлопнула рот.
– Я многое могла бы рассказать о жене моего Джеймса, – продолжала леди Лидия, – но главное одно. Она крепче самой толстой дубовой ветки. Джеймс редко предпринимает что-то без ее совета. Знает, что она его защитит. Приучилась закрывать мужа собой, когда леди бросались к его ногам, чтобы привлечь внимание наследника графа Нортклиффа. Но Кориандр повторяет, что, кроме внимания, им нечего ожидать от него, да и то если это внимание уделено даме, пережившей пятидесятую весну.
– Бабушка, мисс Каррик вовсе не собирается за меня замуж. Мы едва знакомы, – смешался Джейсон.
– Всегда считала, что лучшие браки заключаются между людьми, которые едва знакомы, – отрезала вдова. – Взгляни на себя, дорогой мальчик: ни одна женщина в здравом уме не станет преследовать тебя. А вот бедный Джеймс…
Граф громко откашлялся. Вдова презрительно фыркнула.
Джейсон никак не мог понять, почему она еще не уничтожила Холли. Но поскольку чай еще не пили, у бабки вполне хватит времени передумать и решить, что Холли – такая же мерзкая шлюха, как невестка и Корри.
– Но почему же ты так грязен, мальчик мой, если не гонялся за ней по всему саду?
– И она успела поймать меня и забросать грязью?
– Совершенно верно.
– Мне очень жаль, бабушка. Ты же знаешь, я купил Лайонз-Гейт и работал там сегодня. Просто не было времени переодеться. Извини меня.
– Работал? Как простолюдин?
– Да, мэм.
Леди Лидия приняла чашку чаю из рук невестки. Дуглас незаметно наблюдал за матерью. Та несколько раз качнула чашку, отчаянно желая выразить недовольство чаем и пирожными. Но она знала, что в этом случае ее больше не пригласят, пока сама потаскушка не согласится принять свекровь, а к тому времени она уже успеет сойти в могилу.
Холлис обходил присутствующих с красивым большим подносом, наполненным булочками, лимонными пирожными, крохотными кексами с кунжутом и маленькими сандвичами с ветчиной и огурцами, нарезанными в виде самых причудливых фигур.
Мисс Каррик поставила чашку и тарелку с двумя лимонными пирожными на пол, явно намереваясь по- прежнему сидеть у ног леди Лидии. Джейсону очень хотелось предупредить ее, но он молчал.
Ничего, погоди, пока она не решит, что твои волосы чересчур вызывающие, взгляд хитрый, а фигура отвратительная!
Вдова пригубила чай, слегка поморщилась и объявила:
– Какими бы ни были недостатки Кориандр – а их миллионы и миллионы, – она подарила Джеймсу двух изумительных мальчиков, точную копию его прелестной тети Мелисанды, которой следовало бы выйти за…
Дуглас снова откашлялся, дождался, пока мать сунула в рот пирожное и принялась энергично жевать, и воскликнул:
– Джейсон, у тебя довольный вид! Расскажи, как идут дела в Лайонз-Гейт.
Джейсон выпрямился, зажал руки между коленями и мгновенно забыл, что он грязен, что от него несет потом, что Холли будет жить с ним, и что отныне она владеет половиной Лайонз-Гейт.
– О да. Бабушка, приезжай поскорее и скажи, что ты думаешь о моем доме. Размер конюшен просто идеален, и, как только мы их вычистим и покрасим, все увидят превосходную работу плотников.
Он продолжал говорить. Все улыбались, кивали, задавали вопросы, словно в комнате не существовало никого, кроме Джейсона.
Холли досадливо поджала губы. Ни слова о ней!
Впрочем, она быстро поняла, что присутствующие не желали шокировать вдову. Кроме того, Джейсон только что вернулся домой после долгого отсутствия. Может, они боятся, что он снова уедет и на этот раз навсегда? Не хотят ранить его нежные чувства?
Когда Джейсон наконец угомонился, и, глупо улыбаясь, обвел глазами собравшихся, Холли тихо заметила вдове:
– Может, мы посетим Ллйонз-Геит вместе?
Старуха медленно жевала сандвич с ветчиной в форме одного из дубов, росших под окном гостиной.
– Что же, я с удовольствием, – кивнула она, погладив Холли по руке.
Холли доела лимонное пирожное.
– Поедем в начале следующей недели, – усмехнулась она. – Знаете, впервые увидев Холлиса, я спросила, уж не Моисей ли он.
– Моисей? Этот тощий старикашка? Впрочем, он действительно похож на древнего пророка. Помню то время, когда он был настолько силен, что мог догнать Джеймса и Джейсона, сгрести их в охапку и оттащить к наставнику. Им тогда было по десять лет. Что Холлис вам наплел?
Губы Холли дрогнули.
