— Я так и понял. Собственно говоря, в дела племянника я не лезу, но хотел бы побольше узнать о малышке. Как по-вашему, она могла откровенничать с другими девушками?
— Не знаю, милорд. Она пробыла здесь совсем недолго до того, как лорд Блэкуотер увез ее. Сомневаюсь, что у нее было время найти себе подруг.
— Все равно, Нэн, поспрашивайте, не знает ли кто чего. И немедленно сообщите мне. Я хорошо заплачу за информацию.
Нэн встала, чтобы помочь виконту подняться. Теперь она и сама была заинтригована. Почему сказочно богатый виконт вдруг заинтересовался деревенской девчонкой, которую его племянник взял в содержанки? Джаспер — человек взрослый и вполне независимый. Сам себе хозяин.
Виконт, кряхтя, обернул шарфом шею.
— Вашим клиентам она нравилась? — неожиданно спросил он, натягивая перчатки.
Нэн замялась. Если она признает, что у Клариссы не было других клиентов, кроме графа, возникнут неприятные вопросы относительно того, имела ли она право брать комиссионные за продажу девушки.
— Я не слышала жалоб на нее, — выдавила она наконец.
Он вновь бросил на нее пристальный взгляд. Но тут же пожал плечами и поднял трость:
— Велите моему лакею прийти помочь мне добраться до экипажа.
Нэн присела и поспешила прочь в надежде, что не сказала ничего лишнего, такого, что могло бы подвергнуть сомнению ее власть над Клариссой. Конечно, было бы лучше, узнай Нэн о девушке больше, но в спешке переговоров с Джаспером она не посчитала это важным.
Виконт Брэдли уселся в экипаж, проклиная лакея, задевшего его распухшую от подагры ногу, и с хмурым видом забился в угол. Не удивительно, что Нэн так мало знала о девушке: зачем ей это, если шлюха работает на совесть и приносит деньги в дом? Но с этой девчонкой точно что-то нечисто! Хотя она и выглядела той, за которую себя выдавала, но взгляд, брошенный на него, после того как он намеренно и грубо оскорбил ее, не был взглядом шлюхи, пусть даже и разъяренной.
Джаспер соскользнул с постели и бесшумно пересек комнату, чтобы добавить угля в огонь. На камине все еще горела единственная свеча.
— Ты опять уходишь так скоро? — неожиданно спросила Кларисса.
Джаспер повернулся. Вспыхнувшее пламя осветило его нагое тело.
— Я и не думал уходить, — заверил он, пожирая глазами девушку, которая приподнялась на локте, глядя на него огромными нефритово-зелеными глазами. Простыня обмоталась вокруг щиколоток, кожа напоминала персик в сливках, розовые вершинки грудей притягивали взгляд. — А ты хочешь, чтобы я ушел?
Он шагнул к кровати и, нагнувшись над Клариссой, провел пальцем по ложбинке между грудями, потеребил соски, улыбнувшись, когда они немедленно затвердели. Она покачала головой:
— Нет, но прошлой ночью ты ушел. Сказал, что предпочитаешь просыпаться в собственной кровати.
— Иногда это так, — согласился он. — Но не всегда.
Кларисса облегченно вздохнула:
— Я все гадала, может, что-то не... я сделала что-то не так... особенно когда Салли сказала, что ты часто остаешься на ночь. А вчера ты говорил совсем другое.
Джаспер выпрямился. Тогда он разозлился. Но сейчас почему-то не чувствовал себя обманутым. Вчера он подумал, что им манипулируют, но теперь полностью контролировал ситуацию. Пока что он позволит ей считать, что ее ложь осталась незамеченной.
— В то утро я проснулся рано и не находил себе места. Не хотел тебя тревожить, — весело ответил он. — Но теперь мне вдруг захотелось пунша. Пойдешь со мной на кухню? Вместе принесем все, что нужно.
— Полуночный пир! — Она отшвырнула простыню и спустила ноги с кровати. — Конечно, пойду. Я голодна.
— Судя по тому, что я видел, у тебя и у этого найденыша одинаковые аппетиты, — заметил он, вынимая из шкафа свой халат. И поскольку стоял к ней спиной, не заметил, как она виновато покраснела.
Кларисса накинула халат, старательно отворачивая лицо, пока не почувствовала, что щеки немного остыли. Нужно учиться не реагировать на невинные замечания подобного рода!
— Разница в том, что он, в отличие от меня, долго голодал. Возможно, я скоро растолстею как свинья.
Джаспер, язвительно улыбнувшись, открыл дверь.
— Предпочитаю, чтобы этого не случилось. По крайней мере пока не износишь свой новый гардероб.
Кларисса рассмеялась и последовала за ним на кухню. Похоже, он знал, что где лежит, поскольку быстро извлек чашу для пунша и разливную ложку, апельсин, лимон, гвоздику, мускатный орех и бутылку бренди.
— Ты умеешь делать пунш? — полюбопытствовала она, шаря в кладовой.
— О, на моем счету немало таких чаш, — заверил он, очищая фрукты. — Отец очень любил делать пунш и меня научил, еще когда я был совсем маленьким. А потом, когда был прикован к постели, требовал, чтобы именно я готовил для него пунш. Никого другого не признавал.
— Сколько тебе было лет, когда он умер? — спросила она, выходя из кладовой с двумя холодными куриными ножками и с любопытством глядя на Джаспера.
— Двенадцать. — Он пожал плечами. — Я был довольно молод, чтобы унаследовать графский титул, но, к счастью, братья не дали развиться моему самомнению.
Он положил кожуру в чашу.
— А твоя мать? — спросила она, примостившись на краю кухонного стола и увлеченно обгладывая ножку.
— Умерла года два спустя, — неохотно обронил он, выжимая фрукты в чашу. — Долго болела. Поэтому для нас ее смерть прошла почти незамеченной.
— Значит, ты и братья остались совсем одни?
— Мы были друг у друга. — Джаспер стал складывать ингредиенты на поднос. — В этом отношении нам повезло больше, чем тебе. Смерть твоих родителей оставила тебя без семьи.
Он бросил фразу, не дожидаясь ответа, поскольку Кларисса как-то говорила о том, что родители умерли, когда она была совсем маленькой. Но она уже нагромоздила столько лжи, что непонятно, правда ли это.
— Полагаю, что так, — пробормотала она, схватив ломоть сыра, и, прежде чем вслед за Джаспером подняться наверх, подняла глаза на чердак, надеясь, что Фрэнсис крепко спит, прижавшись к теплому телу Салли.
Джаспер медленно размешивал пунш над огнем.
— Думаю, твой гардероб прибудет утром. Я купил на «Таттерсоллз» смирную кобылку, выдрессированную под дамское седло, так что ты сможешь выезжать. Завтра днем отправимся на прогулку в парк. Но я снова прошу тебя ни с кем не вступать в разговор, только на этот раз можешь отвечать на поклоны. Достаточно будет слегка нагнуть голову. Надеюсь, тебе это удастся?
— По-моему, это довольно несложно, — с плохо скрытым пренебрежением ответила она.
Джаспер ограничился вскинутыми бровями и бросил в чашу молотый мускатный орех.
— Вечером мы поедем в театр. Там ты тоже ни с кем не станешь знакомиться. Мы прибудем к началу первого акта и уедем в антракте, когда зрители начнут посещать ложи друзей и приятелей.
Кларисса почувствовала легкий озноб. На кону крупные ставки, но она знала, что сможет идеально сыграть свою роль.
— Кто-то знает, что я предположитель... — Она осеклась, более тщательно подбирая слова. — Что я жила в борделе?
— Узнают, — кивнул он, сделав вид, что не заметил ее промаха. — Я постараюсь как можно деликатнее сообщить об этом. Но тебе нет нужды вести себя как в доме лорда Брэдли. Наоборот, пусть мир
