Сегодня Джинни была одета как обычно, только голова не покрыта.
— Ни за что! Я не собираюсь идти к модистке в таком виде.
— Почему нет? Вы ведь разгуливали до этого по всему Балтимору в мужском костюме!
Миммс мгновенно навострил уши, и Джинни поспешно поднялась из-за стола.
Барон прав. Почему она должна переживать из-за этого?
Экипаж, нанятый Алеком, уже ждал под большой вывеской и казался совсем крохотным рядом с нависающими мачтами клипера. Рабочие останавливались, с любопытством разглядывая Джинни и барона, но девушка, вызывающе подняв подбородок, уселась в карету, отказавшись от помощи Алека, и молча, рассерженно, пытаясь взять себя в руки, подождала, пока Алек не дал кучеру адрес мадам Соланж, на углу Претт-стрит и Смит-стрит.
— Я навел справки, — ответил Алек, прежде чем она успела спросить.
— Зачем?
— Бог видит, не желаю я, чтобы на моей совести была покупка еще нескольких подобных шутовских нарядов. Мадам Соланж известна не только тонким вкусом в выборе фасонов и тканей, но и искусством шитья. У меня прекрасное чувство стиля, как сказал ваш отец. Все, что требуется от вас, — добрая воля и согласие. И деньги, конечно.
— Я никогда раньше не была с мужчиной у…
— Двадцать три года и все еще девственница?! Небо лишило вас даже простого любопытства!
— …у модистки, — холодно докончила Джинни.
— Все когда-то надо испробовать, в том числе и… пребывание с мужчиной.
— Надеюсь, ваш язык когда-нибудь поразит гнойная язва, барон.
— Не нужно желать подобных вещей, Джинни. Я могу делать с вами восхитительные вещи… и именно своим языком.
— Предполагаю, именно таково понятие англичан о флирте?
Алек сделал вид, что задумался:
— Нет, это слишком непристойно для старомодного, скучного флирта в английском стиле.
— И вы будете вести себя столь же непристойно с Лорой Сэмон?
— Кстати, что за странное имя![3] Насколько мне известно, ее муж был очень стар и богат?
— Вы мне не ответили.
— Собираюсь стать сутягой, а пока тренируюсь. Как, по-вашему, получается?
Джинни смертельно захотелось лягнуть его.
— Лора, вероятно, стащит с меня одежду, прежде чем я успею хоть слово вымолвить.
— А вы и вправду слишком много о себе возомнили, не так ли?
— Почему бы вам не прийти и не полюбоваться?
— О Господи, вы, кажется, просите прикончить вас, верно? Чем предпочитаете? Пистолетом? Шпагой?
— А, вот мы и приехали. Пойдемте, мистер Юджин, сменим ваши панталоны на очаровательную сорочку и нижние юбки. Хотите, чтобы я и их выбрал для вас?
Если бы взгляд имел силу убивать, Алек бы уже лежал мертвым у ее ног. Опустив глаза, Джинни вспомнила, что сегодня на ней сапоги. Алек проследил за ее взглядом, покачал головой и хмыкнул.
— Очень прозрачная сорочка, с массой кружев. Прекрасно подойдет к этим сапогам. Весьма интересное зрелище, не находите?
— Я сниму чертовы сапоги.
— А сорочку?
— Идите к дьяволу, барон.
Глава 8
Визит к модистке прошел прекрасно, как только Джинни, преодолев раздражение и застенчивость, немного успокоилась. Правда, девушка по-прежнему оставалась холодной и держалась настороже, но Алека это особенно не волновало. Он представил ее в платье из светло-желтого шелка, который выбрал сам, и усмехнулся, а вспомнив свою шутку, улыбнулся еще шире.
— Представьте, что это ночная сорочка, Джинни, волосы ваши распущены и веером раскинулись по подушке, а груди и бедра окутаны мягким шелком. Прелестное видение, не находите?
И Джинни, выведенная из себя, смущенная, прошипела сквозь стиснутые зубы:
— Я ношу только хлопковые сорочки черного цвета, закрывающие шею и спадающие до пят.
— Так вы ведьма-девственница? — небрежно осведомился Алек. — Да нет, сомневаюсь. Просто маленькая девственница-американка, и поэтому носите исключительно белые одеяния, доходящие до ушей с одной стороны и до полу — с другой.
Алек снова улыбнулся, и Лора Сэмон, естественно, сочла, что улыбка предназначается ей.
