уже спряталась за горизонт, и она ничего не смогла разглядеть на ровной поверхности океана.
Меника, будто потусторонний дух, внезапно появилась перед Алексой:
— Я все время ждала вас здесь, мисс. Здесь лунный свет не слепит глаза. Но сейчас мы должны поторопиться!
Следуя молча за девушкой, Алекса мудро решила, что будет значительно безопаснее не задавать вопросов. Возможно, даже себе. Не стоит, например, спрашивать у себя, как можно было поддаться искушению дьявольской луны, да еще с человеком, который сам напоминал ей Люцифера.
Глава 5
Две молчаливые, погруженные в свои мысли и столь непохожие друг на друга девушки благополучно добрались до комнаты Алексы. К счастью для них, в этот утренний час охранники все свои силы отдавали борьбе со сном и ничего не замечали вокруг. И уж совсем прекрасно было то, что тетушка Хэри крепко спала, слегка похрапывая во сне.
Алекса уже твердо решила для себя: ничего не случилось, ничего не было. Она крепко проспала всю ночь, охраняемая Меникой, а если ей и снились сны… Ну что ж, сны — это не более чем обрывки разыгравшегося воображения, они не имеют никакого значения.
Позавтракав в одиночестве, Хэриет поднялась наверх и обнаружила, что ее племянница все еще спит, крепко обняв подушку. Мятые простыни едва прикрывали ее ноги. «Нет, — раздраженно подумала Хэриет, — я все-таки должна заставить Алексу понять, что настоящие леди не спят нагими. У нее есть четыре прекрасные ночные рубашки, и ни одну из них она до сих пор не надела. Что подумают слуги?!» Осматривая комнату оценивающим взглядом, Хэриет заметила, что у кровати Алексы стоят свежие фрукты и графин с водой, ее дорожное платье вычищено, выглажено и аккуратно разложено на обтянутом парчой кресле. Что ж, в конце концов, прислуга здесь хорошо вышколена. Да так и должно быть, ведь в этом доме, кажется, больше ста слуг, и каждый из них делает какое-то одно конкретное дело. Даже во время семейных обедов позади каждого стоит слуга, готовый услужить в любую минуту. Хэриет подумала о том, что правительственные деньги тратятся слишком расточительно, но, с другой стороны, губернаторы колонии Британской империи должны вести достойный образ жизни и соблюдать утонченность и изысканность. Ей хотелось надеяться, что и сегодняшний бал будет отвечать этим требованиям.
Алекса что-то пробормотала во сне, зарываясь лицом в подушку, которую так сильно обнимала. Какой она еще ребенок, а иногда… Ладно, девочке давно пора вставать и немного подкрепиться. Несколько часов уйдет только на то, чтобы привести в порядок ее волосы.
Наклонившись, Хэриет потрясла девушку за плечо:
— Алекса! Быстро вставай, пока тебе не принесли завтрак. И, пожалуйста, пользуйся ночными сорочками и надевай халат, который подарила тебе мама. И не делай вид, что ты крепко спишь и не слышишь меня. Немедленно вставай, девочка!
Даже находясь в полусонном состоянии, Алекса заметила определенные нотки в голосе тетушки, которые заставили ее сесть в постели, зевая и потирая глаза. Ей снилось что-то очень приятное, но она не могла вспомнить, что именно. Почему она должна вставать так рано? Алекса буквально заставила себя подняться с постели.
— Ты же знаешь, что много спать вредно! Просунь руки в рукава, а я завяжу тебе пояс, а то ты сама ничего не в состоянии сейчас сделать. Миссис Маккензи предлагала для тебя горничную, но я, конечно же, отказалась из-за твоей скверной привычки разгуливать по утрам совершенно голой. Ты должна понять, дорогая, что мы многое позволяем тебе дома, но другие люди могут быть шокированы подобным поведением. Даже мужья с женами…
Хэриет внезапно замолчала, а Алекса с любопытством посмотрела на нее.
— Неужели ты действительно думаешь, что женатые люди, имеющие детей, никогда не видели друг друга голыми? И…
Теперь уже Алекса на полуслове оборвала себя и покраснела, потому что в этот момент в ее мозгу отчетливо вспыхнуло воспоминание, которое она поклялась себе полностью забыть.
— Я рада, что ты достаточно воспитана, чтобы покраснеть после таких слов. Надеюсь, тебе не придет в голову поднимать эту тему в приличном обществе. Все это оттого, что ты слишком много времени проводила с этими полуголыми местными женщинами. Я не раз говорила с твоей матерью, просила, чтобы отец запретил тебе, но… — Хэриет тяжело вздохнула. — Я всегда считала, что девочки не должны расти в абсолютном неведении, именно поэтому я о многом сама рассказывала тебе и позволяла читать определенные книги, которые хотя и считаются достойной литературой, но все же их не рекомендуют читать женщинам.
— Тетя Хэри, я…
— Надеюсь, дорогая Алекса, я не ошиблась в методах воспитания. Сегодня тебе исполняется восемнадцать лет, в каком-то смысле ты еще совсем девочка. Но я всегда хотела, чтобы ты была полностью готова стать женщиной.
Алекса бросилась к тете и порывисто обняла ее:
— Пожалуйста, не надо, тетя! Я очень рада и очень счастлива, что ты воспитывала меня именно так. И, несмотря на глупости, которые я иногда делаю, на резкие и грубые слова, поверь, я никогда не предам и не разочарую тебя. Мне так жаль этих несчастных девушек, которых не учили ничему, кроме рисования и игры на фортепиано. Они даже не могут поддержать разговор с мужчинами о политике или об охоте…
Услышав это, Хэриет едва смогла сдержать улыбку, хотя и ответила, как обычно, резко:
— Я все же надеюсь, что ты поменьше будешь говорить об охоте и лошадях и воздержишься от участия в спорах, касающихся политики и религии. А теперь пойди умойся холодной водой. У тебя глаза опухли от слишком долгого сна.
Пока Хэриет суетилась в комнате, из-за лакированной ширмы, где стояли китайский кувшин и таз с водой, раздавался приглушенный голос Алексы:
— Я обещаю тебе, тетя, что сегодня вечером буду мила и обаятельна со всеми, даже с занудами, я буду чинной, притворно скромной и беспомощной и… и даже немного глупой, раз именно этого ждут от приличной молодой дамы.
Она стала вытирать полотенцем мокрые волосы, а в глазах ее забегали огоньки, насторожившие
