происхождение, личность вашей матери и случай на карнавале, любой джентльмен, если он не гонится за деньгами, будет иметь основания воздержаться от брака с вами.
– Вы рассказываете этим людям о том, что произошло в Болгери?
– Да. Конечно, я делаю это насколько возможно дипломатично.
– Не проще было бы найти мне мужа, если бы вы им ничего о том не рассказывали?
– Вопрос не в том, что проще. Сведения о том, что произошло в Болгери, уже распространяются по Европе и обязательно дойдут до Англии. Я не хочу, чтобы какой-то серьезный претендент был неприятно поражен, узнав об этом, поэтому я заранее смягчаю удар.
– Понятно. – Она прошла дальше, разглядывая книги. – У вашего брата прекрасная библиотека, – заметила Лючия, уводя разговор о себе в другом направлении.
– Да. Я часто в этом завидовал Дилану.
– Правда? – Она повернулась и посмотрела на него. – Но почему? Не сомневаюсь, что вы могли бы иметь библиотеку не хуже.
– В этом нет смысла, ибо я никогда не смогу наслаждаться книгами. – Он указал на разложенные вокруг него бумаги. – Большую часть времени я провожу мне дома, и нецелесообразно таскать свои книги по всему миру.
– Вы правы. – Она прислонилась к книжному шкафу, стоявшему за ее спиной. – И по этой причине вы никогда не женились?
– Я все время разъезжаю, обычно не задерживаюсь в одном месте дольше нескольких месяцев. Мне бы пришлось оставлять жену и детей дома или возить их с места на место. Это было бы тягостно для них.
Она не спускала с него глаз.
– Вы всегда делаете то, что считаете правильным?
– Стараюсь.
– А я нет, – улыбнулась она.
В ответ она получила насмешливую улыбку.
– Я это заметил, – сказал он и погрузился в работу.
– Никогда не жениться, отказаться иметь детей, все время путешествовать и не жить в своем доме... Должно быть, вы чувствуете себя одиноким.
Перо замерло в его руке, но всего лишь на долю секунды.
– Может быть, – сказал он и продолжил писать.
– Для вас очень важна ваша работа, не так ли?
– Да.
– Почему?
Теперь все его внимание было обращено на нее. Он перестал писать и уперся локтями в стол. Вертя в руках перо, он задумался, прежде чем ей ответить.
– Британия – самая могущественная нация в мире, и положение, которое я занимаю, налагает огромную ответственность. Я делаю все, что могу, для того, чтобы моя страна мудро использовала свою силу.
Лючия подумала немного, но затем покачала головой.
– Может быть, это правда, но не причина.
Она отошла от книжных полок и остановилась возле его стула. Не спуская с него глаз, она села на крышку стола, не обращая внимания на разложенные на ней бумаги.
– В комнате хватает стульев, – заметил он.
Шурша бумагами, она поудобнее устроилась на столе.
– Все, что вы сказали о своей стране и ответственно и, очень благородно, но это не главная причина, по которой вы этим занимаетесь.
Он повернул голову и посмотрел на нее.
– Вы сидите на очень важном торговом договоре с голландцами.
Она отмахнулась от голландцев.
– Нет, вы – дипломат, потому что вам нравится быть человеком, в чьей власти изменить любую ситуацию.
– И это тоже, – согласился он.
– И, – продолжала она, – благодаря тому, что вы прекрасно умеете скрывать свои чувства, власть всегда в ваших руках. Вы всякий раз одерживаете верх. Разве не так?
– Да. Могу предположить, что вам бы это не подошло, потому что вы открыто проявляете ваши чувства, а они меняются каждую минуту.
Лючия не стала спорить с этим утверждением.
– Я капризна, это правда. Я очень эмоциональна и не скрываю своих чувств.
– Но в данной ситуации это лишает вас всякой власти.
– Возможно. – Она искоса взглянула на него, ее губы прогнули. – А возможно, и нет.
Он остался равнодушным. С каким бы наслаждением она вытрясла из этого человека его мужское железное самообладание. От возбуждения кровь забурлила у нее в жилаx, и она не смогла устоять перед искушением попытаться. Она чуть ближе придвинулась к нему.
– Есть разные пути к власти, сэр Йен, – вкрадчиво сказала она. – И не всегда плохо не обладать властью.
Он не шевельнулся.
– Это, очевидно, должно убедить меня передать вам полномочия в вашей ситуации?
Лючия отклонилась назад и подтвердила его предположение.
– Я на это надеюсь.
– Почему вы этого так хотите?
Она одарила его сладкой улыбкой.
– Потому что не могу получить их.
Йен хрипло вздохнул, издав звук, чем-то похожий на смех.
– В это я могу поверить.
– Сэр Йен, я буду говорить с вами серьезно. Замужество – самый важный поступок, который совершает женщина за всю свою жизнь. Это должен быть выбор. Мой выбор и его выбор, сделанный на основании взаимного уважения и любви.
Он нетерпеливо заерзал на своем стуле, но она настойчиво продолжала:
– Чезаре говорит, что я не должна выбирать, за кого выходить замуж, но он делает это только для того, чтобы наказать меня, потому что на меня сердится. Сэр Йен, пожалуйста, не поступайте со мной несправедливо. Вам ничего не стоит предоставить мне свободу выбора, и это будет великодушно. Вы сами сказали, что всегда поступаете правильно.
Сэр Йен оттолкнул стул и встал. Опасаясь, что он уйдет, Лючия соскочила со стола и положила руку ему на предплечье.
– Мой отец дает много денег, чтобы какой-то мужчина женился на мне, но если этот мужчина не будет уважать и любить меня, я окажусь у него под каблуком, и это сделает меня несчастной на всю жизнь.
От него повеяло холодом, и Лючия почувствовала разочарование. Ее рука бессильно упала.
– Мне следовало бы знать, что вы не поймете.
Она отвернулась, но его следующие слова остановили ее.
– Напротив, мисс Валенти, я понимаю.
– В самом деле? – Она снова посмотрела на него, в ней шевельнулась надежда.
– Да. Я признаю, что вам действительно необходимо быть хозяйкой своей судьбы и вы испытываете глубокую потребность в любви. Вы находитесь совсем в другом положении, чем ваша сестра, и речь не идет о договорах. Ваше предпочтение в этом деле должно было быть учтено с самого начала. – Он сжал руки за спиной. – В этом отношении я был... я был...
– Не прав? – подсказала она.
– Я поспешил.
– Конечно, – сразу же согласилась она с этим определением. – Что будет теперь?
Он одернул полы жилета.
