Рот у Холли приоткрылся, и из него вырвались какие-то негодующие звуки, так и не сформировавшиеся в слова. Лорд Дрейтон бросил ее уздечку и направил Кордельера в сторону дома. Скакун уже вволю набегался, так что теперь ему захочется лишь того, чтобы его причесали и выкупали. Ну и, само собой, он не откажется от угощений, которые припасут для него заботливые грумы.
Они ехали молча, пока впереди не показался скаковой круг. Наконец хмурое настроение Холли сменилось любопытством.
— Это была долина, да? — спросила она. — Вы не хотели, чтобы я скакала туда? Там существует какая-то опасность?
Ну да, так оно и было — для него и для всех, кого он любит. Но Холли, сама того не подозревая, нашла ему подходящее объяснение.
— Почва там зыбучая, мисс Сазерленд, — проговорил Колин. — И я не хотел, чтобы вы направили своего коня в болотистую местность.
— Но вы могли просто сказать мне об этом, милорд, — пожала плечами Холли. — И я бы с радостью сменила направление.
Правда ли это? Сейчас лорд Дрейтон уже не верил ей. Выражение ее лица, крики, которые вырывались из ее горла, — все это свидетельствовало о неукротимости и даже некотором буйстве ее нрава. Холли напоминала графу его самого.
Когда мисс Сазерленд направила Молнию в долину, лорд Дрейтон приметил в ее глазах такую же силу духа. Он считал, что остановить ее невозможно. Она рассмеется, но коня не придержит, помчится среди холмов и деревьев и обнаружит там тайну, которая разрушит все, что он хотел сохранить. Даже сейчас, несмотря на то что Холли утверждала обратное, лорд Дрейтон не был уверен в том, что события развернулись бы так, как она говорила.
Когда они подъехали к конюшням, мисс Сазерленд не стала дожидаться, пока граф поможет ей спуститься на землю: она сама спрыгнула с седла и слегка ударилась ногами о землю.
— Благодарю вас за прогулку и за экскурсию, лорд Дрейтон, — ледяным тоном проговорила она. — Я в восторге и от того, и от другого.
В ответ он отвесил Холли вежливый и бесстрастный поклон.
— Если я смогу каким-то образом оказать вам и вашим сестрам помощь в покупке лошади, вам стоит только попросить, мисс Сазерленд, — промолвил лорд Дрейтон.
— Еще раз благодарю вас, сэр.
Приподняв бровь, Холли смело встретила его насмешливый взгляд и повысила свою ставку, надменно присев в реверансе, который был скорее негодующим, чем уважительным. Каждая частица ее тела демонстрировала гордость и равнодушие, которые непременно огорчили бы его, если бы это не было именно такой реакцией, на которую он рассчитывал. Но даже несмотря на это, его чресла заныли, когда Холли пошла прочь, махнув своими юбками.
— И где же вы двое были? — раздался голос Стюарта Бентли от арки, соединяющей два крыла конюшни. Спустя мгновение он вышел на солнечный свет. — Похоже, вы с нашей милой мисс Сазерленд встали очень рано, не так ли?
Колину не понравился ни тон Стюарта Бентли, ни его двусмысленный нахальный взгляд.
— Она— наша гостья, Бентли, — промолвил он в ответ. — А я часто выезжаю поутру на верховую прогулку с гостями. Особенно с такими, которые обладают такими же выдающимися талантами к верховой езде, как у мисс Сазерленд.
Бентли подмигнул ему и похлопал хлыстом по начищенному до блеска голенищу правого сапога.
— Это и все таланты, которые у нее есть? — спросил он.
Колина охватила безумная ярость. Чувствуя, что кровь закипает в его жилах, он выхватил у Бентли хлыст. Его первым желанием было отходить того этим самым хлыстом, и лишь несколько успокаивающих вдохов и усилие воли удержали его. Вместо этого он сгибал хлыст руками до тех пор, пока обтянутое кожей дерево не сломалось.
Треск умерил его гнев, он стал чуть спокойнее, но все еще тяжело дышал и дружелюбия к Бентли не испытывал.
— Мисс Сазерленд — родственница близкого друга нашей семьи, — спокойно промолвил он. Бентли попятился к стене конюшни и, подняв глаза на Колина, с трудом сглотнул. — И я не потерплю подобных разговоров ни о ней, ни о любом из наших гостей. — Протянув Бентли обломки хлыста, лорд Дрейтон сделал два шага по направлению к нему. — Понятно?
— Вполне. — Бентли потер себе шею. — Да я ничего плохого не имел в виду, старина. Это шутка, ничего более.
Такая же, как и вчера, когда он подкатывал к мисс Сазерленд во время демонстрации лошадей? Колин по-прежнему сгорал от желания узнать, что Бентли говорил ей, но он не доставит тому радости, задав вопрос об этом. На скаковом круге и в клубе «Жокей», где их связывают общие дела, они коллеги, даже союзники. Но друзьями они не были никогда.
— Дурные у вас шутки.
Бентли быстро закатил глаза.
— Похоже, что так.
Колин кивнул на черный камзол Бентли для верховой езды.
— Прикажу, чтобы вам оседлали коня, — сказал он. — Вашего или одного из моих?
Готовясь к скачкам, Бентли привез сюда несколько своих породистых скакунов, а вместе с ними — и своего собственного коня.
— М-м-м… Кажется, я передумал: больше не хочу ездить верхом. — Оттолкнувшись от стены, он стал пробираться к дорожке, чтобы поскорее уйти. — Может быть, чуть позже.
— Скажите мне когда, и я присоединюсь к вам, — сказал лорд Дрейтон.
Бентли, само собой разумеется, заверил Колина, что непременно так и поступит, однако граф был готов поставить на кон немалую сумму денег, что возможность их совместной прогулки равна нулю, во всяком случае, в этот день. Конечно, он переиграл. Его ответ на замечание Бентли был быстрым и резким, и это не доставляло лорду Дрейтону никакого удовольствия. Более того, можно было сделать вывод, что он так и не научился контролировать свои эмоции, которые охватили его несколько месяцев назад, когда он познакомился с Холли Сазерленд.
Теперь, как и тогда, он не смог бы объяснить с логической точки зрения непреходящее желание заключить ее в свои объятия — желание, которое превращало его из выпускника Кембриджа в пещерного человека. Ее. Здесь. Сейчас.
Но если даже тогда у него была причина не делать этого, то сейчас таких причин стало в десять раз больше. Потому что он стал конокрадом, который выбрал себе в жертву саму королеву.
А это уже можно назвать государственной изменой.
Нет, Холли Сазерленд не для него. Но — помогите ему, небеса! — если даже он не может ее получить, то будь он проклят, если позволит этому фату Стюарту Бентли флиртовать с ней и добиться своего, хотя, без сомнения, тот об этом и не мечтает. Куда ему?
— Но наверняка ты расспрашивала его.
— В самом деле, утром вы провели вместе столько времени! И если ты не задавала ему вопросы, то о чем вы вообще разговаривали?
Взяв с туалетного столика жемчужную брошь, Холли взвесила ее в руке. Такая гладкая, круглая, в простой золотой оправе — такая безупречная. И чистая. В последние два дня были мгновения, когда Холли мечтала о том, чтобы ее жизнь была такой же незапятнанной, как и этот жемчуг, без обмана и подозрений, без преступлений, которые необходимо расследовать, и преступников, которых надо найти.
Прежде она рисовала в своем воображении возбуждение и интриги, а не клубок чувств, которые смущали ее и лишали желания продолжать миссию. Да, но брошка, напомнила себе Холли, была подарком Виктории — одним из многих. Она зажала ее в руке. Если девушка моложе ее может управлять страной, то Холли не должна отказываться от небольшой роли, которая поможет удержать корону на голове этой, в сущности, еще очень юной девчонки.
Но этим утром Холли почти забыла о своей миссии. Прошлой ночью она в одиночестве прокралась в конюшню, чтобы поискать украденного жеребца. Конечно, едва ли бы кто- то стал прятать уведенного из
