помогать оставшимся. Мы ведь как одна большая семья, и дети очень привязаны друг к другу.
К ним подошел мистер Торнби.
– Не хотите ли взглянуть на столовую, мисс?
– Да, с удовольствием. – Она взяла Ника под руку, и они спустились вниз.
За столами, поставленными в ряд, сидели дети всех возрастов. Они встретили из восторженными криками. Ник засмеялся и помахал им рукой.
– Они всегда рады меня видеть, – объяснил он Серине, стараясь перекричать шум. Он повел ее между столами, мимоходом ероша детские головки. Дети счастливо смеялись. Они выглядели чистенькими и опрятными – девочки в одинаковых платьицах, а мальчики в курточках и брючках.
На другом конце зала виднелся проход на кухню, которая представляла собой несколько комнат с каменными стенами. Огромный очаг пылал жаром, а над ним на крюках висели котлы и на вертеле жарилась свиная туша. Вращался вертел при помощи хитроумного приспособления из колесиков и канатов, которое приводила в движение собака, бегущая внутри цилиндрической клетки.
– Мистер Ник! – воскликнула кухарка в переднике, заляпанном соусами. – Хотите попробовать? – И добавила, обращаясь к Серине: – Он всегда страсть какой голодный.
– Да, но готовить он не любит, – ехидно произнесла Серина, бросив многозначительный взгляд в его сторону.
Кухарка вытерла руки о передник и промокнула круглое лицо полотенцем.
– Садитеська, я принесу вам жаркое из крольчатины с гарниром из репы. Сегодня у нас особое меню. – Она засмеялась, и Серина невольно засмеялась вместе с ней.
Ник усадил Серину за маленький столик у окна, где, очевидно, ели слуги. На подносе были разложены вилки, ножи, ложки и тарелки. Все сверкало чистотой, нигде не было видно ни пятнышка. Горничные и слуги сновали тудасюда. Двое слуг несли котел.
– Это жаркое, – сказал Ник.
– Сколько человек здесь работает? – спросила Серина.
– Двадцать пять. Иногда к нам нанимаются добровольцы из бедняков. Два священника согласились давать по утрам уроки. Как я уже говорил, сиротский приют у многих находит поддержку. Основал я его три года назад. Сейчас почти все долги выплачены, и как только я полностью выплачу залог, тут же распрощаюсь со своей преступной деятельностью. – Он говорил тихо, чтобы его слышала только она, и Серина поняла, что он никогда бы ей не доверился, если бы в ту памятную ночь она не сорвала с него маску.
– Ну вот, – улыбнулась кухарка, поставив перед ними две миски с дымящимся кушаньем. С соседнего стола она взяла два ломтя хлеба.
– Это Мейвис Корк, наша главная повариха, – пояснил Ник. – Я ей часто говорю, что она могла бы пойти в кухарки к самому королю Георгу – так хорошо она готовит. – Он подмигнул молодой женщине, и Серина ощутила укол ревности.
– Уж лучше я буду готовить для малышей. Им легче угодить. А король Георг – дай Бог – ему здоровья – большой привереда. – И кухарка заразительно расхохоталась.
Серина с аппетитом принялась за жаркое. Еда простая, но намного вкуснее, чем ее собственная стряпня. Она зажмурилась, пробуя подливу.
– Как вкусно! – искренне похвалила она. Кухарка присела в реверансе.
– Спасибо, мисс. Я стараюсь. Малыши не должны голодать.
Серина съела все до последнего кусочка и попросила добавки. Собрав подливку хлебом, она умиротворенно вздохнула, вполне довольная жизнью. Ник тоже доел свою порцию и понимающе подмигнул ей.
– Впервые твой желудок насытился с тех пор, как ты покинула свой дом.
– У леди нет желудка, – надменно процедила она. Он насмешливо вскинул брови.
– Ну да, конечно, я и забыл, что ты аристократка до кончиков поломанных ногтей.
Серина хотела его отчитать, но вместо этого рассмеялась.
– Ты невыносим.
– А ты прелестна, когда смеешься, – сказал он, любуясь ее личиком. – Смейся почаще.
Она покраснела.
– Не вижу повода для веселья. Но еда превосходная – ничего не скажешь.
– Ты очень переменилась с тех пор, как приехала в Лондон. Избалованная аристократка исчезла.
– Может, аристократка была не такая избалованная, как тебе казалось. Ты не всегда прав.
Он отодвинул миску и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову.
– Я доверяю своей интуиции.
– Но интуиция может и подвести, – возразила она и высокомерно вскинула подбородок.
– Только не в отношении тебя. Я уже сказал, что мы предназначены друг для друга и наши пути пересеклись не случайно.
– Мне ничего не известно об этом, но мы встретились, и эта встреча перевернула мою жизнь. – При этих ее словах в глазах его вспыхнуло пламя, а на губах заиграла ленивая усмешка. – Ты перевернул мою жизнь.
– А ты – мою. И я этому рад. – Он поднялся. – Продолжим прогулку.
Серина с радостью приняла его приглашение. Ник отнес миски в посудомоечную – темную комнату в полуподвальном помещении. Она поежилась, вспомнив свои сражения с ведрами и тряпками.
Мейвис помахала им на прощание, одновременно чтото помешивая в котле. Серина пожалела, что у нее нет времени расспросить ее о кулинарных секретах, которые до знакомства с Ником были для нее тайной за семью печатями.
Они шли вдоль Темзы, и свежий ветер играл ее волосами. Серина накинула капюшон, чтобы укрыться от холода.
По реке неторопливо плыли баржи, маленькие лодочки сновали, как чайки на волнах. Лодочник предложил переправить их на другой берег, но Ник покачал головой:
– В другой раз, старина.
Стая голубей вспорхнула с моста и полетела к городу. Серина смотрела на птиц затаив дыхание. Если бы еще солнце выглянуло изза туч, день был бы чудесным.
– Я покажу тебе собор Святого Павла в следующий раз. Он недалеко отсюда. А дальше к востоку – Тауэр.
– Где обезглавливали преступников и томились в застенках короли?
– Именно так. К сожалению, Тауэр имеет довольно мрачную историю.
Серина вздрогнула – на нее словно повеяло могильным холодом.
– Ты замерзла? Давай вернемся. – Ник повел ее по узкой улочке, которая вскоре вышла на широкий проспект. Их обступила пестрая толпа – кто в дорогих плащах, кто в лохмотьях.
Экипажи и фермерские подводы грохотали по булыжной мостовой. Лошади вскидывали головы и ржали, приветствуя друг друга. На углу валялась перевернутая повозка с углем, и двое кучеров переругивались, выясняя, кто виноват.
Какофония звуков и запахов окружила Серину, и она тщетно пыталась разобраться в многоголосом гуле.
Ник купил пакетик леденцов и едва успел увернуться от портшеза, который несли четверо дюжих носильщиков. Серина взглянула на человека, сидевшего в портшезе, и в ужасе отшатнулась. Ей показалось, что она увидела Лютера Хиллиарда.
– Ты побледнела, Серина. Тебе холодно? – Она кивнула, и Ник предложил: – Вернемся домой. Хватит на сегодня впечатлений.
Она шла за ним, ничего не видя. Но если Лютер в Лондоне, она в безопасности только в своей тюрьме. И Серина бросилась бежать.
Глава 13
Ник нагнал ее в конце улицы и схватил за руку.
