Серена грустно улыбнулась:
— Одно я знаю точно. Арчер и его слова, они… призрачны. А твое присутствие здесь, рядом, когда мне действительно кто-то нужен… очень осязаемо.
Она положила свою руку в перчатке на его ладонь.
Малькольм вспомнил совет миссис Уокер. Если хочешь подобрать ключик к сердцу мисс Марш, покажи ей свои чувства. Не так, как это обычно делают мужчины, и уж, конечно, не на словах. Неужели Серена поняла всю силу его чувства к ней?
— Ты идешь, куда тебе вздумается, Серена Марш. Но я всегда позабочусь о тебе. Такой, какая ты есть.
Луч солнца отразился в слезинках на ее глазах.
— Правда?
Он улыбнулся:
— Да.
Малькольм наклонился и поцеловал ее. Так нежно и так открыто. Он закрыл глаза, чтобы полнее насладиться лаской ее губ. Боже, какое же это наслаждение — поцелуй такой женщины! Это смягчило что- то глубоко у него внутри, как первые капли дождя увлажняют сухую землю. Серена в ответ погладила волосы у него на макушке, и от этого волна удовольствия затопила его тело, мгновенно спустившись в область паха.
Малькольм покрывал поцелуями ее алебастровую шею. Кожа Серены пахла розами, жасмином и лавандой, и он глубоко вдохнул этот нежный женский аромат. Он поцеловал ямку на шее, и от его прикосновений ее сердце учащенно забилось. Серена издала жалостный стон. Сняв перчатку, она запустила пальцы в волосы Малькольма. Он ощутил ее ногти на затылке, и это вызвало в нем вспышку страсти.
Неожиданно карета закачалась, и Серена содрогнулась в его объятиях. Лошади встали как вкопанные.
— Что это было? — спросила она, замерев от страха.
Малькольм не знал, что ей ответить. Он обернулся и стал искать вожжи, которые выпустил из рук. Наконец нашел их на полу. Но как только он наклонился, чтобы поднять их, карета накренилась.
Серена пронзительно закричала, лошади заржали. Одно из колес скользило в рыхлой почве, которая грозила вот-вот обвалиться. Малькольм кинул взгляд поверх головы Серены, сидевшей рядом, и оцепенел от ужаса.
Карета зависла над глубоким ущельем.
А внизу зияла пропасть, по дну которой бежал бурлящий поток воды.
Малькольм инстинктивно прижал Серену к груди. В ее глазах читался страх, когда она смотрела на устрашающую картину внизу. Лошади отчаянно били копытами, пытаясь удержать тяжелый груз.
— Серена, не смотри вниз. Перелезь через меня.
И как только он это сказал, раздался ужасный скрип отломившегося колеса. Карета сползала дальше в пропасть.
Лошади в панике заржали, почувствовав, как карета тянет их с обрыва. Серена потеряла равновесие, перевалившись через край козел. Малькольм схватился за перекладину над сиденьем, прижав Серену к груди.
— Карабкайся по мне наверх! — закричал он, подняв колени, чтобы поддержать ее.
Каждая мышца Малькольма была напряжена, когда он тащил Серену подальше от края переворачивающейся повозки. Собрав все свои силы, Серена подтянулась вверх по его телу и выбралась на край уходящей из-под ног почвы.
Он испытал огромное облегчение, увидев, что Серена в безопасности. Но теперь ему надо было спасти самого себя. Если он упадет, то навсегда станет частью ландшафта Северного нагорья. Его руки и плечи устали от напряжения, влажные от пота ладони скользили по поручням, держаться становилось все сложнее.
Он свел руки вместе и подтянулся, перемещаясь ближе к краю кареты. Из-под копыт лошади в лицо Малькольму летели камни и грязь, когда он пытался выбраться из экипажа.
Внезапно затрещали оглобли, карета скособочилась, еще больше ослабляя хватку Малькольма.
Лошади и изуродованный экипаж проваливались все дальше в пропасть. Кони тщетно пытались выбраться, но сломанная карета не могла преодолеть крутой склон.
Малькольм уцепился за каменистый выступ. Одна только мысль занимала его — Серена.
И он увидел ее. Карета приостановила свое падение, удерживаемая стволом поваленного дерева. Серена тем временем спускалась по склону, цепляясь за кусты и ветки деревьев.
— Серена, нет! — закричал он.
В худшем случае она упадет в пропасть вместе с ним, а в лучшем — увидит его мертвым. Она действовала так, как велел ей инстинкт. Она схватилась за упряжь, связывающую лошадей и карету, и отстегнула ее.
— Вожжи, Малькольм! — прокричала она. — Цепляйся за вожжи!
Он увидел один повод, повисший рядом с ним. Но если он возьмется за него, не факт, что сможет удержаться и не упасть в пропасть.
— Поторапливайся! — кричала Серена, пытаясь отцепить второй гуж.
Жизнь Малькольма зависела от того, сможет ли он дотянутся до вожжей. Все его мышцы напряглись, когда он попробовал пододвинуть их ближе к себе ногой. Наконец получилось — можно было хвататься.
— Ну же, Малькольм! Давай!
Собрав все силы, он ухватился за поводья. Лошади, освободившиеся от груза, могли теперь выбираться наверх. Карета покатилась дальше в пропасть, как только он начал подъем.
Обломки камней царапали ему кожу, но он не выпускал вожжей из рук. Лошади продолжали взбираться по склону. Его ушей достиг оглушительный звук падения кареты. Когда наконец Малькольм оказался на твердой земле, он отпустил вожжи и позволил лошадям ускакать прочь.
Тяжело дыша, он лег на землю. Жгучая боль пронзала все тело. Но надо найти Серену, надо выяснить, все ли с ней в порядке.
Малькольм поднялся на ноги и, шатаясь, подошел к краю обрыва. Внизу он увидел разбившуюся вдребезги карету.
— Серена!
Ответа не было. От страха у него все похолодело внутри. Никогда еще с тех пор, как он увидел безжизненные тела своих родителей и братьев, он не испытывал такого чувства утраты. Если с ней что- нибудь случилось, он сойдет с ума.
— Серена! — закричал он во все горло.
Откуда-то снизу послышался голос:
— Я тут!
Он увидел крошечную фигурку, прислонившуюся к стволу молодого деревца, росшего на склоне. Так далеко.
— Ты ранена?
— Нет. А ты?
Почувствовав невероятное облегчение от того, что с ней все в порядке, Малькольм упал на колени. Как только напряжение и страх прошли, боль в теле усилилась. Он осмотрел свои раны. Весь левый бок был в ссадинах и кровоподтеках, на голове, припорошенной пылью и песком, выросла ужасная шишка, а состояние рук просто ужасало.
— Жить буду.
— Я люблю тебя! — донеслось снизу.
Малькольм и не мечтал когда-нибудь услышать такие слова из уст женщины, не говоря уж о мисс Серене Марш. Они наполнили его тело теплом, на сердце стало легко и светло. Она спасла ему жизнь. А сейчас — спасла его душу.
— Я тоже тебя люблю.
