колен, мундир с плетеными золотыми эполетами усеян синими блестками. Напудренный парик не мог скрыть, что перед вами молодой красавец — блондин со свежим цветом лица и выправкой гусара. Когда он повернулся к стоявшему рядом мужчине, Тони увидела на его груди переливающуюся бриллиантовую звезду, и ее осенило, что это сам принц Уэльский.
— Похоже, мы удостоились побывать на королевском приеме, — раздался удивленный голос. Она увидела в голубых глазах Сэвиджа холодную насмешку.
В следующий момент Сэвиджа с дружеской фамильярностью приветствовал герцог Девонширский.
— Приношу извинения, что Джорджиана не приветствует гостей вместе со мной, но Его высочество имеет склонность монополизировать ее.
— Герцогиня просто очаровательна, — не задержался с комплиментом Сэвидж, и Тони захотелось выцарапать ему глаза.
— Она молода, — как бы оправдывая, ответил Девоншир. — У нас совершенно разный образ жизни. Признаюсь, ее друзья из Карлтон-хауза мне до смерти надоели.
«Значит, — подумала Тони, — это и есть та самая пользующаяся дурной репутацией Джорджиана, герцогиня Девонширская. У нее салон, вызывающий самый большой интерес в придворных кругах. А ведь она всего года на два старше меня».
Сэвидж с Девонширом сразу же заговорили о политине. Такой разговор был выше понимания Тони. Она наблюдала, как публика в гостиной переключала свое внимание с принца Уэльского на Адама Сэвиджа. Он притягивал все взгляды, хотя казалось, что сам он этого не замечает.
Когда пришло время приглашать к столу, Тони заметила, что женщины стали работать локтями, чтобы оказаться поближе к богатому набобу с Востока. Герцог усадил Сэвиджа справа от себя, и леди Изабелла Сефтон буквально оттолкнула лорда Лэмба, чтобы сесть по другую сторону Сэвиджа. Тони молча послала всех их к черту и перешла на противоположный край стола, где царила очаровательная Джорджиана.
Она подняла свои огромные ресницы на Тони:
— Вы ставите меня в невыгодное положение, сэр.
— Лорд Антони Лэмб, Ваша светлость. Она игриво ударила его веером:
— Мои друзья зовут меня Джорджи.
— А мои зовут меня Тони.
— Вот теперь я разобралась. Твои родители жили на Цейлоне. Ты только недавно получил титул.
Тони поняла, что при всей своей репутации легкомысленной особы Джорджи умна и наблюдательна. Гости оставались стоять у стола, и до Тони дошло, что все присутствующие ждали, когда сядет Его королевское высочество. Однако Георгу и Джорджи было совершенно наплевать на гостей, и они, не обращая никакого внимания, заставляли их стоять.
— Позвольте представить Его королевское высочество, принца Уэльского. Георг, это Тони Лэмб.
Антония церемонно поклонилась. Принц Уэльский ответил поклоном. Напряженность спала. Все одновременно заговорили. Тони тут же познакомили с конюшим принца графом Эссексом и драматургом Ричардом Шериданом, которого ласково называли Шерри.
Наконец принц Георг решил сесть, что послужило сигналом к шумной дележке стульев. Тони вежливо ждала, когда появится свободный стул, но Его высочество потянул ее за руку.
— Садись рядом. Расскажешь, кто этот громадный темный дьявол, что приехал с тобой.
Какой-то момент Тони не верилось, что она запросто разговаривает с человеком, который станет королем Англии. Затем произошла любопытная вещь, Она вдруг увидела в нем всего лишь молодого человека, не годного для предназначенного ему от рождения королевского трона. Он, как и она, играл роль, и она плохо подходила ему. Это был мальчишка-подросток, страстно мечтавший стать бравым гусаром, когда подрастет.
— Его зовут Адам Сэвидж, Ваше высочество. Он только что возвратился с Цейлона.
— Он твой приятель?
— Вообще-то он мой опекун, Ваше высочество.
— Ну и счастливчик ты, черт побери! Никто еще не возвращался из индийских владений с сокровищами набоба. Можешь спокойно залезть ему в карман, когда свой опустеет. Проклятье, извини, Джорджи, дорогая, но у всех, кроме меня, есть кто-то, готовый за тебя заплатить. У Джорджии есть Девоншир, который выручает ее из долгов каждый божий день. Известно ли тебе, что когда мне всучили Карлтон-хауз, он лежал в развалинах? Генри Холланд восстановил его, и в нем теперь можно жить, но это стоило мне кучу денег, и я боюсь, что не смогу позволить себе дальнейшие улучшения из-за пустых карманов. Я подрядил Холланда построить морской павильон в Брайтоне. Он уже нанял сто пятьдесят работников, потому что я хочу, чтобы его закончили к следующему лету. Это же позор, что я, принц Уэльский, вынужден обращаться к ростовщикам. — Он доверительно наклонился к Тони. — Я в долгах вот до сюда, — сказал он, коснувшись пальцем верхнего локона своего парика, — и никаких перспектив расплатиться, пока не помрет король.
— Георг, дорогой, после обеда я сыграю с тобой в фараон. Это немножко поднимет тебе настроение. Принц похлопал ее по руке:
— Только если ты обещаешь проиграть, Джорджи, дорогая.
— Я всегда проигрываю. Приходится поддерживать репутацию.
Тони поражалась количеству поданных блюд. После супа последовали три разных рыбных блюда, потом пошли блюдо за блюдом, одно другого вкуснее.
— Георг, даю тебе пятьдесят тысяч фунтов за твоего повара Карема. Нужны деньги — продай что- нибудь.
— Джорджи, дорогая, ты так практична! Эссекс и Шеридан поперхнулись вином, но принц убежденно продолжал:
— Я не расстанусь со своим парижским поваром и за миллион. Лишь благодаря ему люди готовы на убийство, лишь бы пообедать в Карлтон-хаузе. Мне тоже нужно поддерживать репутацию. Придется продать что-нибудь еще.
Никогда не унывающий, вечный оптимист граф Эссекс утешил:
— Может быть, выиграете на той неделе в Ньюмаркете, Ваше высочество.
Георг печально покачал головой:
— Из-за своей конюшни с чистокровными скакунами я залез в позорные долги. Теперь я даже не могу позволить держать на них пари. Знаешь, чертовы кони даже не окупают себя, — и обернулся к Тони с оживленной улыбкой. — Подъезжай к нам в Ньюмаркет на той неделе — здорово повеселимся. Шерри возьмет с собой крошку Аморет, а мой лучший друг Чарльз Фокс, конечно, приедет с Лиз, так что, милости просим, прихвати свою даму.
Тони почувствовала, как покраснела. Принц не замедлил заметить:
— Мой дорогой, не беспокойся за Джорджиану, мы ее не шокируем. Ей известны все наши слабости, тогда как мы не знаем и половины ее грехов. — Все посмеялись остроте.
— Надеюсь, твой опекун не держит тебя на слишком коротком поводке?
— Нет, Ваше высочество. Кстати, он очень увлекается лошадьми. Кажется, собирается прикупить. После обеда я мог бы вас познакомить.
— Клянусь Юпитером, это как раз то, что надо, старина. Я всегда рад познакомиться с теми, у кого еще не брал взаймы. — Все расхохотались.
К тому времени, когда обед подошел к концу и женщины поднялись, чтобы оставить мужчин за бренди и портвейном, было съедено и выпито немыслимое количество еды и питья. Тони, как и все мужчины, галантно встала, глядя вслед удаляющимся женщинам. Теперь она предвкушала испытать то, о чем не могла и мечтать. Она оказалась одной из немногих женщин на свете, получившей возможность узнать, чем занимаются и о чем говорят мужчины, когда противоположный пол покидает столовую. Потрясенная Тони чуть не упала в обморок. Первым делом все ринулись к сервантам за ночными горшками.
Ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда десятка полтора мужчин, пошарив руками в атласных бриджах достали свое имущество и, охая, стали облегчаться.
— Никогда так не терпелось отлить со времени последнего заседания парламента, — заметил Шеридан.
— Много пьешь, Шерри. Я никогда не принимаюсь за черри-бренди, пока не уйдут женщины.
