и трость и направился к лестнице, ведущей наверх. Гаррик не успел коснуться ступеней, когда дворецкий нарочито кашлянул.
— Простите, милорд, но мисс Мэри хотела бы, чтобы вы уделили ей немного времени.
— Сейчас?
Гаррик достал карманные часы. Было только без четверти шесть утра. Мэри обычно просыпалась и вставала, как и он, довольно рано, но не настолько. Гаррик нахмурился. Чем вызвана такая безотлагательность? Неужели Уиком оказался настолько глупым и бесцеремонным, что позволил себе посетить ее без предупреждения? Домашний персонал получил строгие инструкции не пускать никого в дом без разрешения его и Мэри. Сон придется отложить.
— Где она? — спросил он, встретив стоический взгляд дворецкого.
— В гостиной, милорд.
Кивнув, Гаррик направился в гостиную, где Мэри обычно проводила большую часть времени, занимаясь с домашним учителем, которого он нанял для нее. Когда он вошел в комнату, Мэри уже ждала его. Она вскочила на ноги с выражением беспокойства на лице. Светлые волосы были собраны модным пучком на затылке, а дневное голубое платье прекрасно оттеняло кремовый цвет ее лица. Хотя Гаррик знал, что другие мужчины сочли бы ее изысканной, однако сам никогда не испытывал возбуждения в ее обществе. Он решил позаботиться об этой девушке с условием, что их отношения будут строго платоническими.
— Доброе утро, Мэри. Сегодня ты встала необычно рано.
— Я хотела поговорить с тобой. — Она выглядела явно взволнованной.
Он нахмурился, но тем не менее заставил себя улыбнуться.
— О чем? Тебе не понравилось, как готовит новая кухарка?
— О нет. Миссис Бордвин прекрасно готовит. — Немного поколебавшись, она наконец решилась: — Вообще-то мне необходимо сказать тебе, что я собираюсь выйти замуж.
Если бы она достала ружье и выстрелила в него, он не был бы так ошеломлен. Что, черт возьми, происходит в его жизни? Сначала он узнает, что общество всячески пытается выведать информацию о его любовнице, а теперь вот Мэри заявляет, что покидает его ради другого мужчины. Впрочем, нет, она сказала, что выходит замуж.
— Кто он? — Невозможно было скрыть резкие нотки гнева в его голосе, но он был слишком расстроен, чтобы обращать на это внимание.
— Джереми... мистер Раут.
Гувернер. Боже, ему наставил рога какой-то гувернер. Впрочем, нельзя наставить рога тому, кто не вступал в брачные отношения. А они с Мэри никогда не были в таких отношениях. Фактически он никогда не был близок ни с одной женщиной. Достигнув двадцати девяти лет, он до сих пор не знал, желанен ли он, не будет ли отвергнут. Гаррик внутренне содрогнулся.
Но какое это имеет значение? Разве его волнует, что думают о нем? Он не намерен объясняться перед кем-то. Грубый голос его дяди звучал в голове так отчетливо, словно тот находился в комнате рядом с ним. «Ты лишь наполовину мужчина, парень. Ни одна женщина не захочет иметь дело с тобой. Ты никогда не поймешь, что значит быть настоящим мужчиной».
— Понятно, — с горечью произнес он, глядя на Мэри.
— О, Гаррик, пожалуйста, не сердись. Мы не думали, что это может случиться. Но случилось.
Он хорошо знал Мэри и верил, что девушка не способна лукавить. Внезапно он успокоился и пристально посмотрел на нее.
— А он знает всю правду о тебе?
— Да. — Она кивнула, и легкая тень омрачила черты ее лица. — Я все рассказала ему. Он любит меня, несмотря ни на что, и хочет взять меня с ребенком. Он любит Дэви как своего собственного сына.
Упоминание о крестнике заставило сердце Гаррика сжаться. Естественно, Мэри заберет мальчика с собой, и осознание этого глубоко ранило его. Дэви стал для него сыном, какого он никогда не имел. Ребенок был рядом с ним с самого рождения, и Гаррик любил его и заботился о нем. Расстаться с ним будет нелегко. Проклятие, он не желал никаких изменений в своей жизни. Он хотел, чтобы все оставалось как есть.
Его охватило чувство вины. Он сделал Мэри прелюбодейкой в глазах общества. В течение почти трех лет он старался игнорировать этот факт. Они оба знали правду, но тем не менее в глазах других людей и даже слуг она считалась падшей женщиной. Угрызения совести раздирали его душу подобно гвоздю, разрывающему кусок материи. Боже, он просто гадкий эгоист. Он использовал эту девушку с единственной целью: создать в обществе впечатление, что он не такой, как постоянно твердил его дядя, что он настоящий мужчина. Закрыв глаза, Гаррик отвернулся от Мэри.
— Я очень сожалею, что когда-то предложил тебе такую ужасную сделку. Я оказался слишком своекорыстным.
Мэри мгновенно приблизилась к нему и, крепко обняв, заставила посмотреть ей в глаза.
— Это вздор, — решительно возразила она. — Насколько я помню, ты был единственным, кто помог мне после... после того, что случилось. Ты предоставил мне спасительное убежище.
— Это не меняет того, что я воспользовался обстоятельством. Ты оказалась тогда беззащитной. Я мог бы увезти тебя в другую часть страны и представить моей недавно овдовевшей сестрой. Мне следовало найти другой способ защитить тебя от Тремейна.
— Он нашел бы меня, куда бы я ни уехала. — Ее голубые глаза вспыхнули от волнения. — Единственной причиной, по которой Тремейн перестал преследовать меня, явилась твоя угроза засадить его в тюрьму.
Воспоминание о том, как он обнаружил виконта Тремейна в этом доме, заставило Гаррика сжать кулаки. Этот распутник угрожал забрать Дэви, если Мэри не уйдет с ним. Парню повезло, что Гаррик не избил его до смерти. Он спустил его с лестницы и вышвырнул из дома, предупредив, что, если тот еще раз попадется ему на глаза, он убьет его. Но даже это не являлось оправданием эгоистичного поведения Гаррика. Словно прочитав его мысли, Мэри слегка покачала головой.
— Для людей не важно, изнасиловал меня этот негодяй или нет. Я опорочена в глазах тех, кто знал меня. Ты спас меня и Дэви от ужасного существования.
Возможно, она была права. Они нужны были друг другу в то время, и великодушное предложение Гаррика давало Мэри возможность прийти в себя. Ее способность быстро восстанавливать физическое и душевное состояние удивляла его, учитывая то, что ей пришлось пережить. А тот факт, что она решила сохранить ребенка, несмотря на изнасилование, вызывал у Гаррика восхищение.
Смирившись со своей судьбой, он пересек комнату и, остановившись у камина, устремил свой взгляд на огонь.
— Как скоро состоится свадьба?
— Мы надеемся обвенчаться на этой неделе. Джереми приняли на должность директора частной школы в Америке. Это школа для мальчиков в окрестностях Филадельфии, и ему необходимо явиться туда через две недели. Они даже взяли Дэви в качестве ученика. — Мэри подошла к Гаррику и коснулась его руки. — Я надеюсь, что ты отпустишь меня.
Кто-нибудь мог бы счесть эту просьбу странной, но поскольку родители Мэри умерли, ей не к кому было больше обратиться. Гаррик был тронут, что она обратилась к нему с такой просьбой. Он взглянул на нее и кивнул.
— Почту за честь сделать это, Мэри.
Она порывисто обняла его и поцеловала в щеку. На лице ее сияла счастливая улыбка.
— О, благодарю тебя, Гаррик. Ты не представляешь, что значит для меня твое согласие.
Гаррик смиренно вздохнул в ответ на ее искренний порыв. Хотя он был рад за нее, однако не мог избавиться от чувства зависти, видя, каким счастьем светилось ее лицо. Он знал, что никогда не обретет того, что так страстно желал. Ни одна женщина не способна принять его таким, какой он есть, учитывая его неспособность произвести детей. Гаррик пожал руку Мэри и заставил себя улыбнуться.
— Я рад за тебя, дорогая. Теперь самое время подумать о подходящем свадебном подарке.
— Но ты и так уже сделал, много для меня.
— Тем не менее было бы непростительно с моей стороны позволить тебе выйти замуж за твоего
