Миссис Фаркуар наморщила лоб.
— Разве такое возможно, мисс? Вот так взять и уступить титул? Никогда в жизни такого не слыхивала.
Джейн посмотрела на Майкла.
— Я тоже не слыхал, — повел плечами он.
Джейн прижала руку к щеке. Какое-то мгновение казалось, что ей трудно говорить. Но потом она выдохнула и испуганно произнесла:
— О Боже мой, Боже мой!..
А Майкл к этому добавил:
— Итак, теперь мы знаем, что существуют новый лэрд, сгоревший дотла замок и исчезнувшая юная леди, которая превратилась в привидение.
— Да! — Миссис Фаркуар обрадовалась тому, что Майкл понял ее рассказ. — Бедная мертвая девочка лежит в своей засыпанной пеплом могиле, замок сгорел, а через две недели новый лэрд обручился с другой невестой и привел ее в дом, который построил для нее. Этому дому может позавидовать эдинбургский лорд… — Трактирщица покачала головой, отчего седые завитушки запрыгали у нее на голове. — Какие еще нужны доказательства убийства?
У Джейн опустились плечи, словно на нее навалили тяжелый груз.
— Будь проклята эта неразбериха! Когда я попаду на Барру, то…
Она прикусила губу, как будто боялась, что у нее вырвется то, что не следует никому слышать.
Майкл потягивал виски и следил за выражением лица Джейн. Интересно, что она сделает? Все устроит так, как ей хочется?
— Это очень горестная история, — сказала миссис Фаркуар. — Лэрд может сколько угодно твердить, что невиновен, но мы-то все знаем, что случилось и кого винить в смерти девушки, особенно после того, как новый лэрд женился на той женщине.
— На Элспет Маккуори, — усталым голосом произнесла Джейн.
Хозяйка с подозрением посмотрела на Джейн.
— Вы ее знаете?
— Нет, я никогда с ней не встречалась.
— Она дьяволица — вот кто она, с ее английскими привычками, хотя такая же шотландка, как и я. Она не разрешила лэрду заново построить замок. Вместо этого она заставила его построить огромный дом на самой лучшей земле в северной части острова.
— Ах да, — заметил Майкл. — Мы видели этот дом на карте и удивились.
— Иолигари-Хаус — так он называется. Эдакое чудовище, нависающее над домишками арендаторов, словно глумясь над ними. Впрочем, даже и хорошо, что старый замок сгорел. Кому понравится знать, что такая, как она, сидит за столом в главном зале рядом с лэрдом на том месте, которое принадлежит леди Дж…
— Пожалуйста! — Джейн взмахнула рукой. — Миссис Фаркуар, я… я не сомневаюсь в правильности ваших слов, но не нужно… Нам вовсе ни к чему слушать сплетни…
— На самом деле, — сказал Майкл, вставая и подходя поближе, чтобы лучше видеть обеих женщин, — нам необходимо услышать любые сплетни об острове Барра. Местные слухи часто подсказывают путь к удивительным находкам.
— Нет! — отрезала Джейн, сверкнув на него недовольным взглядом. — Нам не нужно больше ничего слушать.
— О нет, — возразил он. — Очень даже нужно. Вы можете, разумеется, попросить миссис Фаркуар удалиться, но ничто — я подчеркиваю, ничто! — не остановит меня последовать за ней на кухню и услышать остальную часть этой захватывающей истории.
Джейн сердито на него посмотрела, подошла к столу, рывком схватила стакан с виски и отвернулась от Майкла.
А Майкл наклонился к хозяйке, которая с неподдельным интересом наблюдала за ними.
— Миссис Фаркуар, прошу вас продолжить ваш рассказ о потерянной дочери Макниллов. Ее отец был лэрдом, правильно?
— Да, а она, последняя в клане, была принцессой.
— Принцессой? Как интересно.
— Ой, пожалуйста! — В голосе Джейн явственно слышалось недовольство и возмущение. — Я не стала бы называть дочь лэрда принцессой. У нее нет ни короны, ни статуса, ни…
— Говорю вам, она была принцессой! — уперев кулаки в бока, стояла на своем миссис Фаркуар. — Я не знаю, кто вы, мисс, но уж не англичанке рассказывать мне, что правда, а что нет, о моем народе.
Джейн открыла было рот, но передумала вступать в спор, отвернулась к окну и застыла, скрестив руки на груди.
Майкл улыбнулся трактирщице:
— Прошу извинить мою помощницу. Она верит исключительно фактам, а не легендам.
— Но это не легенда, это точно!
— Разумеется, — успокоил Майкл миссис Фаркуар. — Скажите, а как звали несчастную леди Макнилл?
— О, ее звали Дженнет. Дженнет Макнилл.
Джейн хотелось закрыть глаза. Как же давно она не слышала этого имени! С тех пор прошли годы.
— Дженнет. — Бархатный голос Майкла произнес имя так тепло, словно ласкал. — Джейн, вы слышали? Имя бедного привидения — Дженнет. Это ведь шотландский вариант вашего имени?
— Я слышала. — Джейн обернулась и холодно на него посмотрела. — Я стою от вас всего в нескольких шагах.
— Полагаю, что слышали. Миссис Фаркуар, расскажите мне еще о таинственной принцессе из Барры, о трагически погибшей Дженнет Макнилл.
— Бедняжке леди Макнилл и было-то всего шестнадцать, когда она умерла. Ее растил отец, старый лэрд, после того как умерла ее мать. Та хоть и англичанка, но жила по нашим правилам и воспитала свою дочку в почтении к родовому имени. Девочка росла резвой, и ее приходилось обуздывать.
— Резвой… — повторил Майкл. — Джейн, вы слышали?
— Слышала, — с хмурым видом ответила Джейн.
Она поднесла ко рту стакан с виски и сделала большой глоток.
Миссис Фаркуар с беспокойством посмотрела на Джейн, но продолжила:
— Когда жена лэрда умерла от лихорадки, леди Дженнет было всего двенадцать, и они с лэрдом остались вдвоем. Лэрд любил дочку больше жизни и не отличался строгостью, как его жена.
— Понятно. Значит, леди Дженнет была избалована?
Джейн, которая в этот момент снова глотнула виски, чуть не подавилась.
— Осторожно, мисс Смит-Хоутон, — заботливым тоном произнес Майкл. — Шотландское виски крепче, чем у нас.
Он повернулся к хозяйке, своим видом показывая, что он — весь внимание.
Хозяйка с радостью продолжила свой рассказ:
— Да… когда ее матушка умерла, леди Дженнет совсем отбилась от рук, а отец не мог ее приструнить. Он был не в силах сказать ей «нет». Но они очень любили друг друга и были счастливы до того дня, когда лошадь лэрда испугал кролик. Лошадь стала на дыбы, а лэрд упал и ударился головой о камень. Он умер мгновенно.
Майкл бросил взгляд на Джейн, но та отвернулась от него и так крепко сжала стакан с виски, что у нее побелели пальцы. Вероятно, ее чрезмерная независимость объяснялась тем, что сначала она была избалована отцом, который горевал по любимой жене. А потом, когда отец тоже ушел из жизни, она оказалась предоставленной самой себе, беспрепятственно бродила по острову и делала то, что вздумалось.
Для некоторых людей трагедия служит оправданием своей слабости. Но не у такой женщины, как Джейн. Она углядела в этом испытании вызов, брошенный ей судьбой, приняла этот вызов и
