уложить его в постель.
Миссис Бриндл кивнула и распорядилась, чтобы принесли холодные компрессы. Слуги подняли сэра Эйдана с пола и перенесли на постель. Когда его уложили, он вдруг застонал и, открыв глаза, пробормотал:
— Яд, похоже, это какой-то яд… Да-да, я уверен.
— Не выдумывайте, — прошептала Нора, склонившись над ним. — Вы просто заболели. Но мы вызовем доктора, и вы скоро поправитесь.
— Только не понимаю, каким образом… Но это яд. Чувствую так же, как и в тот раз…
«В тот раз? — думала Нора. — Что он имеет в виду? Неужели его когда-то пытались отравить?»
Кассандра схватила отца за руку и с отчаянием в голосе воскликнула:
— Папочка, пожалуйста, не умирай! Я же не могла тебя убить!
Тут Нора повернулась к девочке и, отстранив ее от постели, проговорила:
— Кассандра, немедленно прекрати. Ты сейчас не можешь помочь отцу, так что тебе лучше…
— Это я во всем виновата! — закричала Кэсси. — Да, я! Малиновый сироп!..
— Кассандра, не говори глупостей. И ни при чем здесь…
— Вы не понимаете, — снова перебила девочка. — Я подмешала любовное зелье в малиновый сироп, которым полила его порцию торта.
— Любовное зелье? — пробормотала Нора; до нее начал доходить смысл сказанного.
— Да, зелье. Я купила его после того, как вы с папой уехали с ярмарки. Цыганки не могли решить, какое из них самое сильное, и тогда я купила все три. И все подмешала к малиновому сиропу.
Нора в ужасе уставилась на девочку. Было очевидно, что Кассандра, пытаясь заставить отца жениться, действительно могла его отравить. Смешав все снадобья, она могла превратить вполне безобидные травы в смертельный ад.
— Скажи, а что это за снадобья? — спросила Нора. — Цыганки ведь наверняка сказали тебе, что это за травы.
— Нет-нет, они сказали, что если раскроют секрет своих порошков, то подвергнутся сглазу. Это были не травы, а порошки…
Нора обернулась и взглянула на слуг.
— Кто-то должен отправиться в цыганский табор, найти цыганок, продавших Кассандре порошки, и привести их сюда. Должно быть какое-то противоядие, какой-то способ ему помочь. Но нам нужно сначала узнать, что это такое.
— Кажется, молодая мисс упомянула о сглазе, так что…
— Это единственный способ помочь вашему хозяину! — перебила Нора. — Кто отправится к цыганкам?
— Я пойду! — вызвался Сайпс. Кивнув Норе, он вышел из комнаты.
Нора снова повернулась к мужчине, лежавшему на кровати.
— Яд, — вырвалось из его потрескавшихся губ. — Она мертва… Как могла она… — Он вцепился в руку Норы и, сделав над собой усилие, вновь заговорил: — Помоги ей… Мой ребенок… Не дай ей забрать… — Эйдан внезапно умолк; казалось, он задыхался.
Нора дрожащей рукой отвела с его покрытого испариной лба прядь волос.
— Не оставляй ее, — прохрипел Эйдан, с трудом переводя дыхание. — Пожалуйста, не оставляй ее… одну.
— Я не оставлю, — прошептала Нора, и сердце ее сжалось от сострадания к этому человеку. — Я помогу вам обоим. — Она покосилась на Кассандру — та смотрела на отца с невыразимым отчаянием в глазах — и мысленно поклялась, что сделает все возможное, чтобы спасти сэра Эйдана.
Глава 11
Камердинер искоса взглянул на Нору и проговорил:
— Мисс Линтон, я должен возразить против присутствия дамы в апартаментах сэра Эйдана, поскольку он сейчас… Мисс, я уверен, что хозяин пришел бы в ужас, если бы осознал, что вы видели его не вполне одетым.
Стиснув зубы, Нора заставила себя сдержаться — ей ужасно хотелось напомнить камердинеру, что она далеко не первая дама, видевшая Эйдана Кейна «не вполне одетым».
— Мисс Линтон, вы должны уйти вместе с остальными, — продолжал камердинер, указывая на слуг, покидавших комнату. — А доктор скоро придет, так что не беспокойтесь за сэра Эйдана.
— Нет, я останусь здесь до прибытия доктора, — заявила Нора. — Ваш хозяин попросил меня обо всем позаботиться, пока он нездоров, и я намерена выполнить его просьбу.
Камердинер нахмурился.
— Но мисс, как же вы не понимаете?.. Вам не следует здесь оставаться.
— Перестаньте спорить и помогите вашему господину или отойдите в сторону! — взорвалась Нора; она чувствовала, что ее терпение на исходе. — Клянусь, что сама стащу с него штаны, если вы мне не поможете!
Камердинер что-то проворчал сквозь зубы, однако на сей раз спорить не стал. Повернувшись к Кейдегону — кучер по-прежнему оставался в спальне хозяина, — он попросил его помочь, и они принялись раздевать сэра Эйдана.
Нора с облегчением вздохнула. Осмотревшись, она нашла в шкафу свежее постельное белье, затем налила в тазик прохладной воды из кувшина, стоявшего на подставке в углу. Повернувшись к кровати, она увидела, что слуги, уже стащившие с хозяина бриджи, теперь пытались надеть на него ночную рубашку, а тот отчаянно отбивался, словно на него хотели набросить удавку.
Нора отвела глаза и громко проговорила:
— Лучше оставьте его в покое! Разве вы не видите, что только усиливаете его страдания?
Камердинер хотел что-то возразить, но Кейдегон сказал:
— Помолчи, мисс Линтон права. Это только раздражает его. Надо просто накрыть его одеялами и…
Камердинер вспыхнул и заявил:
— Но это же неприлично!..
— Тогда убирайся отсюда, болван! — прорычал Кейдегон. — Мы и без тебя управимся!
Нора взглянула на пожилого кучера и молча кивнула — она тоже считала, что камердинеру в спальне делать нечего.
Камердинер резко развернулся и бросился вон из спальни, а Кейдегон, глядя на хозяина, с ласковой улыбкой проговорил:
— Успокойся, Эйдан, успокойся, мой мальчик. — Склонившись над хозяином, кучер укрыл его одеялом. Затем, повернувшись к Норе, пробормотал: — Ну вот, мисс, теперь все в порядке. Я его укрыл и… — Старик отвернулся, но Нора успела заметить слезы, блеснувшие в его глазах. Или ей просто показалось?..
Кучер же собрал одежду хозяина и, уже направляясь к двери, проговорил:
— Не беспокойтесь, мисс, этот болван камердинер больше не будет вам досаждать. Поверьте мне, Гиббон Кейдегон слов на ветер не бросает.
Оставшись наедине с сэром Эйданом, Нора повернулась к кровати. «О Господи, что же с ним делать?» — думала она. Посоветоваться было не с кем, а она не имела ни малейшего представления о том, как ухаживать за человеком, проглотившим яд.
Собравшись с духом, Нора подхватила тазик с водой и полотенце и приблизилась к кровати. Поставив таз на столик, она отжала полотенце и утерла пот со лба Эйдана. Он вздрогнул и, задыхаясь, пробормотал:
— Делия, пожалуйста… Делия, о Господи…
Он звал свою жену? Звал женщину, которую, если верить его словам, не любил? Нора вдруг ощутила острую боль в груди, словно сердце ее пронзили клинком.
— О Господи… Делия, не надо… Не делай этого!
О чем он говорил? Конечно же, Эйдан бредил, но о чем он просил свою жену?
Нора взяла его руку и поднесла к губам.
