следует слишком часто заходить в спальню. Когда же ее пускали к отцу, она садилась у кровати и со слезами на глазах шептала:
— Папочка, она не разрешает мне оставаться с тобой. Она заставляет меня уходить, иначе я никогда, никогда бы тебя не бросила. Папочка, прости, что я пригласила ее сюда.
Слушая Кассандру, Нора не могла не чувствовать боли, и все же она понимала, что девочке хотя бы раз в день необходимо навещать отца. Когда Эйдан успокоился и заснул, она поднялась на ноги, подошла к двери и выглянула в коридор. Там, стоя у порога, дежурил Спайс, готовый в любой момент прийти ей на помощь.
— Передай мисс Кассандре, что ей можно сейчас навестить отца, — сказала Нора молодому слуге.
Тот кивнул и тут же удалился. Решив дождаться Кассандру в коридоре, Нора прислонилась к стене. Не успела она расслабиться, как услышала быстрые шаги, а затем увидела девочку. Подбежав к двери, Кэсси заявила:
— Когда папа очнется, я непременно расскажу ему, как вы вели себя.
— Мне очень жаль, что ты меня не понимаешь, дорогая, — сказала Нора, последовав за девочкой в комнату. Ей хотелось привлечь Кассандру к себе, прижать к груди, приласкать ее, но она понимала, что теперь это уже невозможно.
— Я вас ненавижу! — выпалила Кассандра. — Я ужасно жалею, что писала вам.
— Я знаю, — со вздохом проговорила Нора. Кассандра подошла к кровати и взяла отца за руку. Нора же, стоя у двери, со слезами на глазах наблюдала за ней; она вдруг почувствовала себя постаревшей и опустошенной. Тут к ней подошел Спайс и тихо проговорил:
— Не огорчайтесь, маленькая мисс просто не понимает, что сэр Эйдан будет вам очень благодарен. Даже если ему придется благодарить вас из могилы…
— Он не умрет, — сказала Нора. — Я этого не допущу. Сколько раз говорила она себе, что не позволит Эйдану проститься с жизнью, сколько раз клялась, что не позволит ему покинуть дочь… Но теперь она вдруг поняла, что происходило в ее душе. Поняла, что каким-то непостижимым образом оставила в этой мрачной комнате свое сердце, отдала его человеку, которому не было до нее никакого дела.
Но почему же судьба заставила ее отправиться в Ирландию, зачем забросила ее в замок Раткеннон? Ответ мог быть только один: чтобы разбить ей сердце.
Тут послышались стоны — сэра Эйдана снова терзали когти демонов. Значит, Кассандре следовало немедленно покинуть комнату.
Приблизившись к девочке, Нора прошептала:
— Сейчас тебе лучше уйти, ты будешь только мешать.
— Нет-нет, этого слишком мало! — воскликнула Кассандра. — Позвольте мне еще побыть с ним! Я ему нужна!
В комнате снова появился слуга. Обняв свою юную госпожу за плечи, он вывел ее из комнаты.
Нора склонилась над сэром Эйданом и принялась успокаивать его. Но в ушах у нее еще долго звучали рыдания и отчаянные крики Кассандры.
Тепло и свет. И какие-то мягкие шелковистые нити, оплетавшие его пальцы невидимой паутиной. Внезапно он почувствовал, что силы возвращаются к нему, и, сделав над собой усилие, разлепил веки.
Женщина?.. Рядом с ним лежит женщина? Да, сомнений быть не могло. Ее голова покоилась рядом на подушке, а каштановые волосы, чуть прикрывавшие лицо, ниспадали на его руку — это и были «шелковые нити», которые он ощутил на своих пальцах, когда проснулся.
И эта женщина спала, он слышал ее ровное дыхание. Но кто же она? И где он сейчас находился? Явно не в «Ядре и когте».
Эйдан чуть приподнялся и провел ладонью по резному столбику кровати. Неужели Раткеннон? Да, он действительно находился у себя в замке. Но такого не может быть. Ведь он никогда не привозил сюда женщин. Вернее, с тех пор, как привез в Раткеннон Кассандру.
И все же факт оставался фактом, не подлежащим сомнению. Рядом с ним лежала женщина. Более того, что-то в ней показалось ему знакомым. Но что именно? И почему она лежала с ним рядом?
Пытаясь получше разглядеть ее черты, он убрал с лица женщины каштановые пряди и тут же замер в изумлении.
Нора Линтон? Но она ведь собиралась уехать… Он прекрасно помнил, что распорядился насчет экипажа, который должен был доставить ее в Дублин. Он положил в конверт триста фунтов и велел кучеру незаметно сунуть деньги в ее сундук, так, чтобы женщина не знала. Этих денег ей должно было хватить на первое время, чтобы она могла где-то устроиться.
Да, Нора должна была уехать. Именно по этой причине он влил в себя гораздо больше бренди, чем следовало бы. Он хотел забыться, хотел забыть ее чудесные глаза…
— О Господи, Нора… — Он осторожно прикоснулся к ее плечу и вдруг понял, что произнес ее имя вслух.
Она тут же шевельнулась и прошептала:
— Успокойся, все в порядке. Все будет хорошо.
Произнесенные ею слова звучали совершенно естественно, словно она повторяла их сотни раз.
Тут глаза ее наконец-то открылись, и она приподняла голову. В следующее мгновение взгляды их встретились, и Эйдан вдруг понял, что никогда не видел таких прекрасных глаз, как у этой женщины.
— Эйдан… — Она всхлипнула. — Эйдан… слава Богу! Не могу поверить, что ты… вы…
— Ты такая бледная… — пробормотал он, глядя на нее с удивлением.
Она вдруг рассмеялась и провела ладонью по волосам.
— Я догадываюсь, что выгляжу не лучшим образом.
— Да, действительно… Только почему-то… Почему-то мне хочется тебя поцеловать.
Она снова рассмеялась и в смущении отвела глаза. Эйдан же осмотрелся и проговорил:
— Черт возьми, а что здесь происходит?
— Ты был болен, — ответила Нора. — Ты отравился.
— Отравился? — Эйдан невольно вздрогнул. — Но какого дьявола… — Он попытался встать.
— Нет-нет, не напрягайся! — воскликнула Нора. Она заставила его лечь и сказала: — Это был несчастный случай. Твоя дочь подмешала какие-то порошки…
— О Боже, Кассандра! Что с ней?!
— С ней все в порядке. Но она очень беспокоится за тебя. Я немедленно пошлю за ней.
Вскочив с постели, Нора подбежала к двери и на несколько секунд вышла из комнаты. Вернувшись к постели, она в смущении пробормотала:
— Полагаю, вы должны знать, что Кассандра очень мной недовольна. Теперь, вероятно, вам не составит труда убедить ее в том, что мне следует покинуть замок. — Нора улыбнулась, но губы ее дрожали. — Более того, при каждом удобном случае она не уставала повторять, что терпеть меня не может.
— Терпеть не может?..
— Видите ли, дело в том, что я… Я не пускала ее сюда, когда…
Тут дверь распахнулась, и в комнату влетела Кассандра. Ее опухшие от слез голубые глаза пылали гневом. Увидев отца, она закричала:
— Папа, папочка, я не могу поверить, что ты поправился! — Девочка бросилась в объятия Эйдана. — Папочка, прости! Я этого не хотела!
Эйдан прижал дочь к груди и, поглаживая ее по волосам, проговорил:
— Конечно, я поправился. Ты должна запомнить: ничто не заставит меня покинуть тебя.
— И я тоже тебя не покину! Но она… — Девочка покосилась на Нору. — Она прогоняла меня! Она не позволяла мне оставаться с тобой!
Эйдан взглянул на Нору, но та не сказала ни слова.
— Папа, я пыталась прогнать ее, как ты хотел. Я ее ненавижу!
— Ненавидишь? — Эйдан в изумлении уставился на дочь.
— Да, ненавижу… — Кассандра всхлипнула. — Тебе было очень плохо, а она только изредка позволяла мне приходить к тебе в комнату!
— Тише, Кэсси. — Эйдан снова взглянул на Нору, но она тут же отвернулась и ушла в свою
