– Но почему вы внезапно заговорили об отце? – повторила я. – Что пытаетесь сказать?
– Он желает, чтобы ты приехала в Америку и жила с ним, – с неожиданным торжеством объявила мать. – Да-да, – поспешно продолжала она, заметив выражение моего лица, – это правда. Адвокаты нашли Гая. Он не знал, что его отец умер, а ты живешь с нами. Поверенный связался со мной и желает встретиться, обсудить необходимые меры. Ты ведь поедешь, поговоришь с адвокатом, Ровена? – почти отчаянно прошептала она, пугаясь моего ошеломленного молчания.
До сих пор я не представляла, как же сильно мать хотела отделаться от меня.
– Он богат, Ровена! Не могу себе представить! Гай, который всегда был таким мотом, не заботился о деньгах, тратил их, как только получал! Но мистер Брэйтуэйт говорит, что он миллионер и собирается все оставить тебе! Как только подпишешь бумаги и я дам согласие на твой отъезд, на твое имя будет переведено пятьдесят тысяч фунтов. Понимаешь, что это означает?! Ты будешь богата и совершенно независима! Ну, что скажешь?
Я окаменела, и, хотя постаралась ничем не выказывать потрясения, все же глаза мои, должно быть, неестественно заблестели. Я молча взглянула на кусавшую губы мать, которая тщетно пыталась прочитать ответ на моем лице.
– Ну? – спросила она наконец нетерпеливо и со страхом.
– Мне необходимо время все обдумать, – медленно протянула я. – Отец… почему, как вы думаете, он ждал так долго, прежде чем попытаться увидеть меня?
– Я ему написала! – взорвалась леди Фэнни. – Почему нет? Думаешь, я хотела тебя… здесь? Особенно после… после…
– Почему вы так не хотите сказать это вслух? – холодно перебила я. – Имеете в виду, после того, как ваш муж изнасиловал меня и был настолько слабоволен, что влюбился по уши? Боитесь, что он бросит вас ради меня? Именно поэтому решили перестать прятать голову в песок и вместо этого избавиться от меня?
– Ты бессердечная, расчетливая, мерзкая шлюха, Ровена, – прошептала она, но к этому времени я успела взять себя в руки и презрительно усмехнулась:
– Конечно, должна же быть я хоть в чем-то похожей на свою мать! Но мне кажется, для раскаяния немного поздно, не так ли?
Я видела, как она отчаянно пытается сдержаться, как разрывается между желанием вылить накопившуюся ненависть и злобу и необходимостью умаслить меня.
Наконец мать резко спросила:
– Ну, пойдешь ли ты к мистеру Брэйтуэйту или нет?! Как только он поговорит с тобой и все объяснит подробно, вряд ли у нас найдутся еще темы для бесед.
– Совершенно верно. Нет нужды лицемерить.
Я отвернулась и вновь стала расчесывать волосы.
– Пошлите ко мне Мартину. Через час я буду готова сопровождать вас.
Всю дорогу до Линкольнз-Инн-Филдз, где находилась контора мистера Брэйтуэйта, мы хранили ледяное молчание.
Наконец нас проводили в кабинет поверенного и усадили в удобные кресла.
– Ну что ж, леди Ровена, – деловито начал мистер Брэйтуэйт.
Я посмотрела в голубые, искрящиеся умом глаза, поразительно проницательные, невзирая на столь почтенный возраст. К моему удивлению, он неожиданно объявил:
– Вы очень похожи на отца. Жаль, что так все обернулось. Гай… Но вы здесь не затем, чтобы слушать воспоминания старика. Перейдем к делу. Кстати, леди, не пожелаете выпить по чашке чаю?
Мы обе отказались; удовлетворенно кивнув, мистер Брэйтуэйт сложил ладони домиком и стал похож как две капли воды на доброго гнома.
– Прекрасно. Леди Ровена, пожалуйста, не стесняйтесь перебить меня и спросить, если что-то будет непонятно.
Взяв со стола стопку бумаг, он сначала прочел длинное письмо, содержащее инструкции от отца, а потом копию завещания. Утверждение, что я была слегка ошеломлена к концу монотонного чтения, не совсем соответствовало истине. Я, немного зная юриспруденцию, поняла, что завещание было очень ясным, не оставлявшим места для двусмысленных толкований, и была совершенно потрясена переменами, которые оно внесло в мою жизнь. Отныне судьба моя зависела только от меня самой.
– Неожиданное письмо, не так ли, леди Ровена? Просто невероятно. Сильно потрясены? Неудивительно, ведь вы много лет считали отца пропавшим без вести и были уверены, что тот забыл о вашем существовании. Ваш дед… ну что ж, он был жестким человеком. Ничего не прощал. Но теперь Гай Дэнджерфилд – граф Мелчестер тяжело болен. Нет-нет, будем честны – он умирает. Поэтому необходимо спешить. Он очень хочет перед смертью увидеть вас. Конечно, не смею настаивать и понимаю, каким потрясением все это должно быть для вас, но…
Я поняла, что мать затаила дыхание и неотрывно смотрит на меня с почти физически ощутимым нетерпением поскорее услышать ответ.
Но я уже знала, что отвечу, знала еще тогда, когда согласилась приехать сюда, даже до того, как обнаружила, каким огромным состоянием владею. Неожиданно, ошеломительно я стала свободной и независимой и с этой минуты принадлежу только себе и не обязана ни перед кем отчитываться.
Наклонившись вперед, я спокойно, не повышая голоса, объявила:
– Ну конечно, мистер Брэйтуэйт, согласна, ведь таковы условия завещания. Я отправлюсь в Америку, как только вы все устроите. Закажите, если возможно, билеты.
– Эдгару об этом говорить нельзя, – решительно заявила на обратном пути мать.
