индивидуальности в психологии личности связано также восходящее к исследованиям немецкого философа В. Виндельбанда противопоставление номотетических естественных наук о природе и идеографических исторических наук о культуре. Номотетические естественные науки изучают общее повторяемое типичное в различных явлениях, в то время как идеографические исторические науки имеют дело с неповторимыми явлениями, которые из-за своей исключительности в принципе не могут быть описаны с помощью тех или иных общих закономерностей.
Известный психолог Г. Олпорт заимствовал предложенное В. Виндельбандом разделение на идеографические и номотетические законы, предложив разграничивать законы, описывающие уникальные случаи поведения отдельной личности, и законы, позволяющие предсказывать типичное в поведении всех людей. Впоследствии это разграничение номотетического и идеографического подходов при изучении личности оказало серьезное влияние на возникновение пропасти между психологией индивидуальных различий и психологией личности.
С «двоящимся изображением» личности приходится сталкиваться не только методологам науки, но и практикам, имеющим дело с вопросами эффективного управления различного рода фирмами и корпорациями. Так, специалисты в области управления Т. Питерс и Р. Уоттермен замечают, что рационалистический подход к человеку при управлении предприятиями малоэффективен, так как он слабо учитывает противоречия, присущие человеческой природе. Они указывают, что человек, будучи продуктом своей среды, весьма чувствителен к поощрениям и наказаниям; но человеком движут сильные внутренние импульсы. Человек нуждается в учреждениях, которые помогут ему приобрести смысл жизни; вместе с тем он старается прослыть независимым и ему нужно ощущать себя хозяином своей судьбы. Если та или иная компания хочет добиться успехов, то ей придется считаться с этими и многими другими противоречиями человеческой природы, учитывать рациональные типичные и иррациональные непредвиденные поступки личности. Столь пристальное внимание Т. Питерса и Р. Уоттермена [23] к противоречиям в человеческой природе иллюстрирует то, что в выходе за рамки «двоящегося изображения» человека нуждаются не только философы, но и практики, пытающиеся учесть в своей работе межличностные отношения, ординарность и неординарность личности. Они в практике управления ощущают последствия, к которым приводит птолемеевская антропоцентрическая парадигма мышления о человеке, реально изучающая « человека вне мира » и « мир вне человека ».
Не мир сам по себе, не человек сам по себе, а «мир человека», бытие человека в мире становятся основой исследования социально- деятельностной природы человеческого существования. Понимание человека как « мира человека » коренным образом меняет лицо психологической науки. Внешне психология оказывается как бы утратившей свои излюбленные проявления внутреннего мира субъективных переживаний. В действительности же она перестает быть той психологией, о которой с пренебрежением отзывался Ф.М. Достоевский, прося не называть его психологом, поскольку он является реалистом.
Психология, строящаяся на философском фундаменте, быть может, действительно утратит «лабораторные миры», населенные ощущениями, реакциями, блоками переработки информации. Взамен она приобретает нечто гораздо большее – «мир человека», станет той психологией, о которой К. Маркс писал: «…история промышленности и сложившееся предметное бытие промышленности являются раскрытой книгой человеческих сущностных сил , чувственно представшей перед нами человеческой психологией , которую до сих пор рассматривали не в ее связи с сущностью человека, а всегда лишь под углом зрения какого-нибудь внешнего отношения полезности, потому что, двигаясь в рамках отчуждения, люди усматривают действительность человеческих сущностных сил и человеческую родовую деятельность только во всеобщем бытии человека, в религии, или же в истории в ее абстрактно-всеобщих формах политики, искусства, литературы и т. д…В обыкновенной, материальной промышленности (… вся человеческая деятельность была до сих пор трудом, то есть промышленностью, отчужденной от самой себя деятельностью) мы имеем перед собой под видом чувственных, чужих, полезных
