теологам, историкам и поэтам, но с особой надеждой спрашивающий обращается к биологам, психологам и социологам. В век науки он хочет услышать голос соответствующих научных дисциплин.
Что касается психологов, то среди них меньше согласия, чем хотелось бы. Подобно другим ученым и философам, психологи предлагают разнотипные ответы, а часто только минимальные намеки на ответ, полуспрятанные в переплетении невысказанных допущений. Наша задача – сделать явными некоторые из главных психологических ответов на этот вопрос.
Позитивистские формулировки
Мы используем термин «позитивистский» для обозначения традиционной основной линии психологической науки, как она существовала в западных странах со времен Локка и Канта. Это всем известная эмпирическая, экспериментальная, главным образом ассоцианистская и все в большей мере количественная традиция.
Проще всего позитивистский взгляд на человека выразить так: на него смотрят как на
Позитивистские взгляды на человека редко формулируются явно. Психологи слишком заняты изучением тех или иных реакций у людей или у крыс, чтобы формулировать конечные неявные следствия, вытекающие из их работы. Они просто в соответствии со своими процедурами допускают, что человек – чисто реактивное существо. Как указывалось в главе 9, даже беглый взгляд на словарь психологов показывает, что такие понятия, как
Позитивизм не претендует на сведение воедино своих взглядов на человека. Его задача – находить мелкие факты в контролируемых условиях. «Факты» обязательно мелкие, так как надежности можно, как правило, достичь, только имея дело с ограниченными фрагментами поведения. Тотальное поведение настолько неточно, что позитивист отворачивается от него. Фрагментация дает более прочные результаты. Вследствие этого внимание отдается парциальному, физическому, квазимеханическому, регуляторному, логическому аспектам, которые можно контролировать. Соответственно, из сферы внимания уходит символическое, алогичное, некодируемое, конфигуративное, потому что их нельзя надежно контролировать.
Таким образом, позитивизм учит нас быть осторожными и консервативными, проверять и подтверждать, быть тщательными и точными. Бо́льшая часть подобной точной информации, накапливаемой в психологии личности, как мы видели, собирается в соответствии с канонами экспериментальных исследований. Эта процедура привлекательна для нас, потому что она предлагает наилучшие средства проверки наших открытий. Цена, которую мы платим – ограничение нашего любопытства только частью человека. Мы подавляем интерес к целостной структуре.
Позитивизм стремится к номотетическим обобщениям относительно поведения, а потому любопытство к внутренней организации конкретной души можно рассматривать как субъективное и «ненаучное». Почему-то считается, что гнать через лабиринт взвод белых крыс – более научно, чем заниматься сложной организацией конкретной личности. Достойнее заниматься средними значениями и вероятностями для популяции, чем изучать жизненный стиль одного человека. Такие предпочтения вполне понятны в технологической и машиноцентрической культуре.
Любопытно вспомнить, что основоположники современной экспериментальной психологии – Вундт, Джеймс и Титченер – в своих определениях психологии признавали индивида как центральный момент. Первый писал:
