– Лестно. Но немного рановато для столь краткого знакомства, вы не находите? Так что я пас, с вашего позволения.
Я все равно присела на край его дивана.
– Клянусь, я не собираюсь прыгать с балкона, – заверил он.
– Но вы об этом думали?
– Конечно. Я обдумал массу вариантов, как покончить с собой, не выходя из номера. Можно устроить пожар, например.
– Здесь есть огнетушитель. Я вас погашу.
– В ванной лежит неплохая бритва.
– Я ее спрятала.
– Можно утонуть в ванне или опустить туда фен.
– Я бы приглядывала за вами и вовремя достала из воды. А найти фен в отеле еще никому не удавалось.
– Чайник тоже подойдет.
– Да он воду-то с трудом кипятит, а уж убить током… разве что мышь. От него шуму много, а толку мало.
Он тихонько рассмеялся.
– Здешними ножами не то что вены – кожуру от яблока не разрежешь.
Он поглядел на ножик рядом с вазой с фруктами.
– А я решил не упоминать о нем, приберечь на всякий случай.
– Вы действительно постоянно прокручиваете в голове варианты самоубийства? – Я поджала ноги и поудобнее устроилась в уголке дивана.
Он не обратил на это внимания.
– Не могу остановиться. Похоже, вы были правы, когда сказали там, на мосту, что у меня это уже вошло в привычку.
– Ну, я не совсем так сказала, но не важно. Вы знаете, ведь ничего дурного в том, что вы об этом думаете, нет, лишь бы вы этого не делали.
– Спасибо, что хотя бы оставляете мне право думать о чем хочется.
– Эти мысли вас успокаивают, они ваше подспорье. Зачем же я стану отбирать у вас то, что вам помогает? Но этого недостаточно, чтобы справиться с ситуацией. Вы об этом вообще говорили с кем- нибудь?
– Как же, как же, моя любимая тема при первом знакомстве. Странные вопросы, ей-богу.
– А вы не думали о психотерапии?
– Только что прошел суточный курс.
– Мне кажется, вам суток маловато.
– Нет, терапия не для меня.
– Возможно, сейчас она бы вам очень даже помогла.
– А я думал, сейчас вы мне очень даже поможете. – Он посмотрел на меня. – Разве не это вы мне обещали? Доверься мне, Адам, я покажу тебе, как прекрасна жизнь.
Меня снова охватила паника при мысли о том, какую ответственность я на себя взвалила.
– И я это сделаю. Я просто подумала… – Я нервно вздохнула. – А ваша девушка, она была в курсе, что вам паршиво?
– Мария? Не знаю. Она все повторяла, что я очень изменился. Отдалился от нее. Стал невнимателен. Не такой, как был раньше. Но нет, я не говорил ей ничего.
– Вообще-то это называется «депрессия». Угнетенное состояние.
– Да пусть как угодно называется. Чем это может помочь, когда из кожи вон лезешь, чтобы быть бодрым и веселым, а тебе без конца твердят, что ты уже не тот, ходишь как в воду опущенный, ни радости от тебя, ни сюрпризов? Черт подери, я сам с собой еле-еле справлялся, какие сюрпризы? – Он мрачно хмыкнул. – Она думала, это из-за моего отца. И из-за работы.
