– Но это не так?
– Ай, да я не знаю.
– Ну, в любом случае ни отец, ни работа позитивными моментами не являются?
– Нет, не являются.
– Расскажите, что вас тревожит в связи с работой.
– Так, уже пошла типичная психотерапия. Я лежу на кушетке, вы сидите рядом. – Он уставился в потолок. – На работе мне дали отпуск, чтобы я управлял отцовской компанией, пока он болеет. Меня от этого тошнит, но я вполне справлялся, пока думал, что это временно. Потом отцу стало хуже, и мне пришлось задержаться. На работе мне с большим трудом продлили отпуск, а теперь врачи говорят, что он не поправится. Он неизлечимо болен. И на прошлой неделе я узнал, что все, они меня увольняют, не могут без конца ждать, когда у меня все наладится. Тоже можно понять.
– Значит, вы узнали, что теряете отца и работу. А также девушку. И лучшего друга, – подытожила я. – Все за одну неделю.
– Вот спасибо вам, что так славно все обрисовали, мне сразу легче стало.
– У меня всего-навсего четырнадцать дней, чтобы наладить вашу жизнь. Некогда деликатничать.
– Строго говоря, дней уже тринадцать.
– Когда ваш отец умрет, предполагается, что вы займете его место?
– В том-то и проблема. У нас семейный бизнес: дед передал компанию моему отцу, теперь моя очередь, и так далее, и до бесконечности.
Тема явно оказалась болезненной, Адам ощутимо напрягся. Надо мне быть осторожней.
– Вы пробовали сказать отцу, что не хотите этим заниматься?
Он горько рассмеялся.
– Вы просто не знаете моих родственников. Совершенно без разницы, что я ему скажу: это моя работа, хочу я или нет. В завещании деда сказано, что отец пожизненно владеет компанией, потом она переходит к его детям, а если я откажусь, то все попадет в руки дядиного сына и его семья вступит в права наследования.
– Ну вот и решение.
Он устало потер глаза.
– Нет, это только все усложняет. Послушайте, я вам признателен за то, что стараетесь помочь, но вы ничего обо мне не знаете. Ситуация настолько запутанная, что объяснять слишком долго. Скажем так: наши семейные склоки тянутся уже не один год, и я в самом центре всего этого дерьма.
Руки у него дрожали, и он нервно потирал ладонями колени, возможно, не отдавая себе в этом отчета. Пора поговорить о чем-нибудь более жизнерадостном.
– Расскажите мне о свой работе, той, которую вы любите.
Он с усмешкой поглядел на меня и спросил:
– А вы как думаете, кем я работаю?
Я прикинула так и эдак.
– Моделью?
Он скинул ноги с дивана на пол и сел – так стремительно, что я испугалась, уж не набросится ли он на меня, но он лишь изумленно вытаращил глаза:
– Вы шутите?
– Вы не модель?
– С какого черта вы это решили?
– Потому что…
– …что?
Он был ошарашен. Я первый раз его таким видела.
– Можно подумать, раньше вам никогда этого не говорили.
Он помотал головой.
– Нет. Даже близко.
