Глава XI
Как исчезнуть без следа и никогда не найтись
Вчетыре часа утра на меня снизошло озарение. Адам прав: мне надо прилагать больше усилий. Он не произнес этого прямым текстом, но все же отчетливо дал понять. Мне надо выкладываться по полной, хотя бы потому, что ему так плохо.
Сна не было ни в одном глазу, в голове лихорадочно проносились всевозможные мысли. Я надела тренировочный костюм и тихо-претихо вышла в гостиную. Там было темно, но Адам не спал – сидел за лэптопом, и свет от экрана освещал усталое, озабоченное лицо.
– Я думала, вы спите.
– Да вот, смотрю «Выходной день Ферриса Бьюллера».
Этот фильм был в антикризисном плане, в списке тех вещей, которые помогают развеяться, когда грустно.
– Вы как? Нормально? – Я пыталась разобрать выражение его лица, но для этого было слишком темно.
– Куда это вы собрались? – вместо ответа поинтересовался он.
– К себе в офис. Я ненадолго, минут на пять. Ладно?
Он кивнул.
Когда я вернулась, опрокинутый комп валялся на полу, шнур от зарядки был обмотан вокруг его шеи, а сам он лежал на диване, свесив голову вниз, закрыв глаза и вывалив набок язык.
– Очень смешно. – Я прошла в спальню и бросила на кровать стопку бумаги, ручки и маркеры, а белую пластиковую доску поставила возле стены.
Адам утверждает, что ему не нужна психологическая помощь, что его проблемы – вещественного, а не эмоционального характера. Он хочет вернуть свою работу в Службе береговой охраны, вернуть свою девушку и увернуться от участия в семейном бизнесе. Я полагала, что, решив его психологические проблемы, сумею таким образом решить и все остальные, но у меня нет на это времени. Его эмоциональной поддержкой будет наш антикризисный план, однако этого недостаточно, и понадобятся другие средства, более конкретного свойства.
Адама замучило любопытство, и он пришел ко мне в комнату.
– Что это вы делаете?
Я составляла новые планы, рисовала схемы, со страшной скоростью выплескивая свои соображения на бумагу и пластиковую доску.
– Сколько чашек кофе вы уже выпили?
– Слишком много. Но нельзя терять времени, его у нас почти нет. Все равно ни один из нас не спит, так почему бы не начать прямо сейчас? Осталось всего двенадцать дней, – настойчиво сказала я. – Это двести восемьдесят восемь часов. Большинство людей спят по восемь часов, не мы с вами, но большинство спят. Остается шестнадцать часов в день, чтобы сделать все то, что мы должны сделать, а стало быть, сто девяносто два часа. Совсем немного.
Я снова погрузилась в расчеты, бешено чиркая на доске. У нас куча дел в Дублине, а потом придется еще и в Типперэри ехать, там тоже найдется чем заняться.
– Мне кажется, у вас нервный срыв. – Он насмешливо улыбнулся и сложил руки на груди.
– Не-а, у меня озарение. Вы же хотите использовать меня по полной программе, по программе индивидуального обслуживания, так ведь? Вы это получите, не сомневайтесь.
Я открыла шкаф, достала оттуда фонарик и проверила, заряжены ли батарейки. Потом бросила в сумку полотенце и сменную одежду.
– Идите оденьтесь потеплее, мы сейчас выходим.
– Господи, да там же холодрыга. Четыре часа утра, куда вы собрались?
– Мы, друг мой, мы. Мы собрались вернуть Марию обратно.
Он улыбнулся краем губ:
– И как же мы будем это делать?
