И тогда Буйвол дает ему пощечину. Громкий шлепок похож на звук лопнувшего воздушного шарика.
Чейз прижимает ладонь к горящей щеке. Потом отступает и падает на четвереньки, пытаясь удержать рвущуюся из груди ярость. Но сдерживать ее долго невозможно.
Буйвол протягивает к Чейзу ослабевшие руки:
— Боже мой, что я натворил! Прости! Прости меня, дружище! — Той же самой ладонью, которая только что отвесила Чейзу пощечину, он гладит его обнаженную спину. — Пожалуйста, прости меня!
Но на спине президента прорезается шерсть, и Буйвол отдергивает руку. Он еще может убежать. Или закричать. Но не делает этого. Ремингтон все еще доверяет Чейзу, тому Чейзу, своему старому другу. Верит, что он сумеет сдержаться, даже когда Уильямс медленно поднимается на ноги и делает шаг вперед, приоткрыв рот, словно для поцелуя.
Глава 65
Приближается ночь. Между стволами елей и кедров сгущаются тени. Наверху сомкнулись усыпанные иголками ветви. Патрик и его спутники в полной безопасности: здесь их не увидит ни один вертолет, ни один беспилотный разведчик. Мексиканцы выкопали неглубокую яму и развели там костер. Сквозь снопы искр пролетают совы и летучие мыши. Мужчины расселись на камнях и выпирающих из земли узловатых корнях деревьев. Они едят вяленое мясо и сухофрукты, точат ножи, чистят пистолеты и винтовки. Пахнет дымом.
Клэр развела собственный костер, маленький, в стороне от всех. Девушка сидит, обхватив руками колени, сжавшись в комочек. Патрик долго не сводит с нее глаз. Эх, вот бы сейчас сесть рядом, обнять Клэр. Он мечтает обнять ее с того самого момента, как увидел сегодня утром. Но их сразу рассадили по разным машинам, и потом весь день пришлось мчаться по проселочным дорогам на страшной скорости. Сначала — подальше от места крушения вертолета, потом — через заброшенный Портленд. И вот теперь они остановились в питомнике Хойт. От поместья их отделяют пять миль густого леса. Нападение должно начаться завтра утром. За прошедшие часы Патрик предпринял несколько попыток завязать с Клэр беседу, но все безуспешно — каждый раз при его приближении девушка вся напрягалась.
— Я думал, ты умерла, — сказал он.
— Почти так и было. — Она явно не желала вдаваться в подробности и только поинтересовалась: — А ты сам-то что делал в зоне?
— Меня послали в разведку, — соврал Гэмбл.
Слава богу, Клэр вполне удовольствовалась этим ответом. Расскажи Патрик ей правду, она наверняка сочла бы его предателем. Ведь в рюкзаке у него лежит пузырек с вакциной, которая способна уничтожить ее и остальных ликанов. Всего лишь сутки назад Патрик был уверен, что принял правильное решение. Но теперь ему кажется, что с тех пор минуло не двадцать четыре часа, а двадцать четыре года. Былая решимость испарилась: ее подчистую обглодали бесконечные вопросы.
Через просвет между ветвями виден месяц — серебряная трещина, идущая по краю огромного черного диска. Иногда то, чего нет, видишь гораздо яснее, нежели то, что есть. Вот как сейчас, например. Гэмбл встает и решительно направляется к девушке.
Под ногами хрустят ветки, осыпаются камешки. Клэр наверняка слышит его шаги, но не оборачивается. И ничего не говорит, когда Патрик усаживается рядом. Хорошо хоть она не гонит его прочь.
В который уже раз Патрик смотрит на нее, и в душе у него вскипает старая любовь вперемешку с болью. Этот ее знакомый силуэт, светлые волосы в красных отсветах пламени. Это давнее забытое чувство — все то, что не сбылось и потеряно навеки.
— Привет, — говорит он.
