отбрасывающий волчью тень. Нет уж, как бы скучно ей ни было, «Революцию» она читать не будет.
Мириам съедает целый пакет чипсов и слизывает с пальцев крошки и соль. Грызет арахис, жует печенье и зерновые батончики. Трет сыр, нарезает перцы и жарит омлет из шести яиц. У нее в руке постоянно чашка с кофе. Она все время голодна.
Вечером становится и того хуже. Сегодня луна почти полная и так волнует кровь. Рот женщины наполняется слюной. Мускулы ее похожи на туго стянутые пружины и не расслабляются, сколько ни разминай. Мириам стискивает зубы и принимается глубоко дышать, словно после пробежки. Каждый шорох заставляет ее бросаться к окну с пистолетом в руке. Каждая тень — прищуриваться. Раз за разом она обходит дом, вглядываясь через пропиленные окошки в лес.
Свет Мириам не включает, чтобы лучше видеть в темноте. В полумраке щели на окнах едва светятся, как прищуренные голубые глаза. Она останавливается в гостиной, падает на пол и двадцать пять раз отжимается, потом еще минуту лежит, прижавшись щекой к ковру и затаив дыхание. Что-то изменилось. Словно где-то распахнулась дверь, словно резко подпрыгнуло атмосферное давление.
Мириам медленно встает и идет к окну. Щель такая узкая, что приходится прижиматься к фанере носом и лбом. Неровный деревянный край царапает кожу. Проходит целая минута. Наконец на краю чащи оживает и отделяется от деревьев тень. Ветвистые рога, на морде сияет ярко-белая полоска. Олень.
Мириам закрывает глаза, а когда вновь открывает их, весь мир отступает назад, реальным остается только олень, словно оказавшийся в луче прожектора. Животное опускает голову и принимается щипать траву. Женщина проводит языком по зубам. Кровь прилила к груди, там что-то трепещет. Мириам представляется, что вместо ребер у нее внутри клетка и кто-то вцепился в прутья черными пальцами, рвется наружу, уже почти вырвался.
Если не поспешить, сработает датчик движения и вспышка вспугнет зверя. Дверь забита брусьями. Мириам кладет на стол пистолет и достает дрель. Но громкий звук тоже его спугнет. Она бросается к ящику с инструментами и роется там в поисках отвертки. Не обращая внимания на сводящую руки судорогу, торопливо вывинчивает восемь длинных шурупов.
Внутренний голос, тихий, едва слышный, скулит, бранится, умоляет одуматься, взять себя в руки, но она не слушает. Словно старую кожу, сбрасывает ставшую ненужной одежду, распахивает дверь, отдирает два бруска, в первый раз за эти недели вдыхает полной грудью свежий воздух. И выходит из темного коттеджа прямо в лунный свет, на ходу трансформируясь. Для нее это так же просто и естественно, как нырнуть в воду.
Олень поднимает голову и смотрит на нее черными глазами. Уши его дергаются. Зверь поднимает ногу — вот-вот умчится прочь. Мириам молнией бросается с крыльца, и он разворачивается и несется к лесу. Срабатывают датчики движения, вспыхивает ослепительный свет. Перед ней по земле узкой черной полоской несется собственная тень.
Ветер свистит в ушах, гладит по шерсти. Мириам мчится с воздушным потоком мимо деревьев, сквозь кусты, через поваленные стволы. Олень маячит близко-близко. Он быстрее ее, но в то же время и крупнее, а потому стукается о ели, цепляет рогами нижние ветки и наконец окончательно запутывается в зарослях. Теперь не убежит.
Животное яростно трясет головой, пытается вырваться из плена. Ветки трещат, но не поддаются. Сверху дождем сыплются сосновые иголки. Мириам бросается на добычу, и сила ее удара помогает оленю высвободить рога. Но поздно, хищник и жертва катятся по земле, тела их переплелись, острые когти находят оленье горло. Кости жемчужно белеют в темноте. От горячей крови поднимается призрачный пар. Мириам дает волю голоду. Это длится довольно долго.
И вдруг ее тело сжимается. Она внезапно чувствует ночной холод. Внутри ее уживаются волк и женщина, и женщина сейчас ощущается едва-едва, словно камешек в ботинке. Но именно она заставляет волка оторваться от добычи, поднять голову и осознать опасность.
На луну стремительно налетает облако, лес окутывает тьма. Мириам пронзает страх, она поднимается на ноги. Все запахи заглушает запах крови, которая размазалась по рукам и лицу, пропитала вставшую дыбом шерсть. Резкий звук заставляет ее обернуться. Луна выбирается из-за тучи, и бледный свет
