ловить рыбу, чтобы отдавать ее бататоводам в обмен на бататы. Подарок создает обязательства, а значит — это оружие111.
Впрочем, он становится им только в том случае, когда возникает чувство долга. Дарение подарков и соревнования в щедрости не являются изобретениями, придавшими форму нашей человеческой природе. Это способ эксплуатации уже существующей природы, свойственного нам уважения к щедрым и неуважения к скупым. Откуда у нас такой инстинкт? Все просто: нетерпимый к скупости человек эффективно контролирует систему реципрокности, получая свою долю везения других. Так, в племенном обществе, где стоит задача — связать другого обязательством, дарение подарков совершенно не является дарением как таковым. Это — отработка инстинкта реципрокности (а иногда — и вовсе паразитирование на нем).
Если это так, то этот инстинкт должен выявляться в ходе экспериментов подобно тому, как обнаруживается выделение слюны у собаки в ответ на сопровождающий пищу звуковой сигнал. Но так ли это на самом деле?
Глава седьмая. В которой эмоции спасают нас от рационального идиотизма
Теории нравственных чувств
«Открытие, что склонности к альтруизму определяются выгодой генов, является одним из наиболее волнующих в истории науки. Впервые это осознав, я надолго потерял сон. Ночами я ворочался в постели, пытаясь найти некую альтернативу, которая бы в столь грубой форме не ставила под сомнение мое чувство добра и зла. Это открытие подрывает всякую приверженность моральным принципам — разве не глупо сдерживать себя, если нравственное поведение — всего-навсего очередная стратегия, преследующая интересы генов? Мне неловко это говорить, но, невзирая на все мои старания объяснить натуралистическую ошибку, некоторые студенты покидали мои курсы с наивным представлением о теории эгоистичного гена, которая, казалось им, оправдывала эгоистичное поведение».
Изолированный остров Маку, расположенный в центральной части Тихого океана, населен свирепым полинезийским народом калуаме. Последний занимает уникальное место в истории науки из-за двух исследований, проведенных в одно и то же время и посвященных одному и тому же человеку — богатому местному вождю по имени Большой Кику. Первое исследование затеял экономист, интересовавшийся реципрокным обменом, а второе — антрополог, ищущий доказательства врожденного бескорыстия у людей. Оба эксперта заметили одну особенность Большого Кику: в качестве выражения верности он заставлял всех своих подчиненных делать на лице татуировку. Однажды вечером, как только стемнело и оба ученых в молчании уселись ужинать, в лагерь забрели четверо напуганных и голодных мужчин. Они попросили Большого Кику дать им немного маниоки. На что тот отвечал: «Если вы сделаете на лице татуировки, то получите корень маниоки утром».
Оба исследователя оторвались от еды: происходящее их явно заинтересовало. «Откуда, — удивлялся экономист, — эти четыре человека знают, что Большой Кику сдержит слово? Он может татуировать их и не накормить».
«Я просто не верю, что Большой Кику говорит это всерьез, — возражал антрополог. — Думаю, он просто хитрит. Мы-то с тобой знаем, какой он милый парень. Уж конечно он не откажет в пище человеку только потому, что тот не сделал татуировку!»
