превратилась в неугомонный энергичный вихрь. Ни одна пылинка не ускользнула от моего взгляда, ни одно кольцо для салфеток не избежало самого пристального внимания. С помощью бумажного полотенца, смоченного в уксусе, — мамин рецепт — я счищала известковый налет с кранов в ванной, когда услышала за спиной кресло Уилла.
— Что вы делаете?
— Чищу ваши краны от известкового налета. — Я не стала оборачиваться, чувствуя, что он наблюдает за мной.
— Скажите это еще раз, — произнес Уилл через мгновение.
— Что?
— Скажите это еще раз.
— У вас проблемы со слухом? — Я выпрямилась. — Я чищу ваши краны от известкового налета.
— Нет, просто хотел, чтобы вы прислушались к своим словам. Совершенно незачем чистить мои краны от известкового налета, Кларк. Моя мать этого не заметит, мне наплевать, а в ванной пахнет как в дешевой забегаловке, где подают рыбу с картошкой. И к тому же мне хочется гулять.
Я убрала прядь волос с лица. Он прав. В ванной ощутимо пованивало крупной пикшей.
— Идем. Дождь наконец закончился. Я только что разговаривал с папой, он обещал дать ключи от замка — после пяти часов, когда разойдутся туристы.
Мне не слишком понравилась идея вести вежливые разговоры на природе. Но выбраться из флигеля очень хотелось.
— Ладно. Дайте мне пять минут. Попробую отмыть запах уксуса с рук.
Разница между моим детством и детством Уилла заключалась в том, что он принимал свое привилегированное положение как должное. Наверное, если растешь как он, у богатых родителей, в прекрасном доме, посещаешь лучшие школы и роскошные рестораны, словно в этом нет ничего особенного, то поневоле у тебя сложится впечатление, будто все хорошее происходит само по себе, будто ты от природы сто
Уилл сказал, что все детство прятался на территории замка. Отец позволял ему бродить где угодно, при условии что он ничего не станет трогать. В половине шестого, когда уходили последние туристы, а садовники начинали подстригать кусты и наводить порядок, когда уборщицы опустошали урны и подметали пустые картонки из-под сока и сувенирных ирисок, замок становился его личной игровой площадкой. Когда он рассказал мне это, я подумала, что, если бы замок был предоставлен в полное распоряжение нам с Триной, у нас закружилась бы голова и мы молотили бы воздух кулаками, не веря в собственное счастье.
— Я впервые поцеловался с девушкой перед подъемным мостом. — Уилл притормозил, чтобы взглянуть на него, когда мы гуляли по гравийной дорожке.
— Вы сказали ей, что это ваш личный замок?
— Нет. Наверное, стоило. Она бросила меня через неделю ради парня, который работал в круглосуточном магазине.
Я обернулась и с изумлением уставилась на него:
— Случайно, не Терри Роуленде? Темные волосы, зачесанные назад, и татуировки до локтей?
— Да, он, — поднял бровь Уилл.
— Знаете, он до сих пор работает там. В круглосуточном магазине. Если вам от этого легче.
— Вряд ли он завидует моей судьбе, — ответил Уилл, и я снова замолчала.
