темными волосами, собранными на затылке неряшливым узлом. На ней были дорогие потертые джинсы и замшевые сапоги. Как и у Алисии, черты ее лица были красивыми и правильными, кожа загорелой, а зубы ослепительно-белыми, как в рекламе зубной пасты. Я узнала, какого цвета у нее зубы, потому что, багровая от злости, она шипела на Уилла:
— Поверить не могу. Поверить не могу, что подобное пришло тебе в голову. Что ты…
— Пожалуйста, Джорджина! — резким голосом воскликнула миссис Трейнор. — Сейчас не время.
Уилл невозмутимо смотрел перед собой в пустоту.
— Э-э-э… Уилл? Вам что-нибудь нужно? — тихо спросила я.
— Кто вы такая? — вихрем обернулась незнакомка.
И я увидела, что в глазах у нее стоят слезы.
— Джорджина, — произнес Уилл. — Познакомься с Луизой Кларк, моей наемной компаньонкой и поразительно изобретательным парикмахером. Луиза, познакомьтесь с моей сестрой, Джорджиной. Кажется, она прилетела в такую даль из Австралии, чтобы наорать на меня.
— Хватит шуток! — рявкнула Джорджина. — Мама мне рассказала. Она мне все рассказала.
Никто не пошевелился.
— Возможно, мне следует вас оставить? — спросила я.
— Неплохая мысль. — Костяшки пальцев миссис Трейнор, вцепившихся в подлокотник дивана, были белыми. — Луиза, полагаю, сейчас самое время для обеденного перерыва.
Я выскользнула из комнаты.
Придется обедать на автобусной остановке. Я забрала из кухни свои сэндвичи, натянула пальто и пошла по задней дорожке.
Напоследок я услышала голос Джорджины Трейнор, гремевший в доме:
— Тебе вообще приходило в голову, Уилл, что это не только твое личное дело, каким бы нелепым тебе это ни казалось?
Когда я вернулась ровно через полчаса, в доме было тихо. Натан мыл кружку в кухонной раковине.
Заметив меня, он повернулся:
— Как дела?
— Она ушла?
— Кто?
— Сестра?
— А! — бросил Натан. — Так это была сестра? Ага, ушла. Умчалась в своей машине, когда я пришел. Семейная ссора, да?
— Не знаю, — ответила я. — Я как раз стригла Уилла, когда явилась эта женщина и начала на него орать. Я решила, что это очередная подружка.
Натан пожал плечами.
Я поняла, что он не станет обсуждать подробности личной жизни Уилла, даже если бы знал их.
— Но он притих. Кстати, ты отлично его побрила. Приятно видеть человеческое лицо, а не эту растительность.
Я вернулась в гостиную. Уилл сидел, уставившись в телевизор. Фильм все еще стоял на паузе в том же месте, на котором его остановили.
— Включить дальше? — спросила я.
Минуту казалось, что он не расслышал. Его голова была вжата в плечи, расслабленное выражение лица сменилось непроницаемым. Уилл снова закрылся, заперся в своей скорлупе, сквозь которую я не могла проникнуть.
Он моргнул, как будто только что меня заметил.
