встала. Вода, словно клей или слизь, серыми нитями потянулась за телом. Девушка открыла глаза и подняла перед собой руку с выставленным указательным пальцем.
– Познакомься, – проговорила Вика.
Проговорила? Прошамкала, как беззубая старуха или как человек с набитым ртом.
– Познакомься с хозяином, – повторила она, и из ее рта потекла черная жижа.
Артем медленно повернулся в ту сторону, куда показывала Виктория. В паре метров от него стояло мохнатое существо с резиновой маской на морде. Маска смутно напоминала кого-то. Артем насмотрелся на подобное добро. Прошлым летом он устроился в один магазинчик, специализирующийся на товарах для праздников и всем, что с ними связано. Каких там только масок не было. Президенты США, монстры и чудища. Несмотря на свою чудовищность, они были скорее пародийными. С маской на хозяине было все наоборот. Несмотря на комедийность – перекошенный рот и выпученные глаза, она была чудовищна. Будто кожа лица была снята с живого человека. И только когда чудовище сняло маску с головы, словно шляпу, и отвесило поклон, Артем узнал перекошенное лицо-маску. Но ему было не до этого. Под маской оказался старик, которого он видел с того момента, как въехал в родительский дом.
Пробуждение было тяжелым. Будто старик и Вика удерживали его на границе Яви и Нави. Артем поднял тяжелые веки и, едва не вскрикнув, подскочил на кровати. На него смотрел черный пес. Пес встал и, завиляв хвостом, уткнулся мордой ему в грудь.
– Цыган. – Артем потрепал пса за ухом. – Ты где был?
Артем посмотрел на вторую половину кровати. Оля уже встала или еще не ложилась. За окном день обещал быть теплым. Солнечные лучи подняли настроение, и сон, навеянный ночными галлюцинациями, был практически забыт. Разве только чувство, что с Мишкой и Викой случилась беда, усилилось.
Артем еще раз потрепал пса за ухом, нежно отодвинул его морду и встал. В доме было тихо. Все еще спали. Он вышел в гостиную. Тимофей спал на полу, диван был пуст. Он даже не был застелен. Серега, наверное, пошел домой. Тихонов вышел в коридор, хотел было пройти мимо спальни, но решил проверить, может, Вика вернулась. Он аккуратно открыл дверь и заглянул внутрь. Наташа спала в обнимку с Серегой.
«Хоть кому-то поперло», – улыбнулся Артем и прикрыл за собой дверь.
Он зашел первым делом в кухню. Во рту пересохло, да и умыться бы не помешало. Слишком поздно он вспомнил, что кухня несет угрозу не меньшую, чем ванна с обезглавленной Викторией. Подошел к мойке, обернулся. Цыган, семенивший за ним, сел у порога. Артем включил воду и нагнулся к крану, чтобы попить, когда услышал скрип закрываемой двери. Дверь открывалась внутрь, и это значило, что кто-то стоял за ней, когда Артем вошел. Цыган заскулил и начал скрестись.
«Это еще хуже, – подумал Тихонов. – Тот, кто закрыл дверь, все еще здесь».
Он резко обернулся, приготовившись увидеть ленивца в маске, старика с когтями или Вику верхом на Цербере и размахивающую своей головой. Кухня была пуста. Артем нервно улыбнулся. Вполоборота встал к мойке, нащупал кружку и подставил под струю. Рука с кружкой тряслась, чтобы не выбить зубы, он придержал ее левой и поднес к губам. Выпив, Артем поставил кружку и выключил воду. Во рту все так же было сухо. К скулежу Цыгана добавился какой-то звук. Причем он будто усиливался. Артем обернулся. Его трясло от внутреннего напряжения. Он все еще был готов увидеть за спиной что угодно, но его готовность не приносила спокойствия.
В метре от него от отсыревшего потолка отвалился большой кусок штукатурки, Артема затрясло еще сильнее. Звук был совсем другого характера. Штукатурка должна была упасть с таким грохотом, что полквартала бы проснулось. Он еще раз оглядел потолок и пол. Теперь он был уверен – упавший кусок был точной копией сырого пятна на полу. Тихонов присел и потрогал штукатурку. Она была мокрой и на ощупь напоминала печенье, размоченное в молоке. Он встал и вытер пальцы о джинсы. Ничего мистического в этом не было, но Артему все равно было как-то неспокойно. Похоже, что эта чертова действительность его доконает раньше, чем кошмарные сны. Он выборочно слышит звуки, он видит мертвыми своих друзей, хотя на самом деле они скорее всего зависают где-нибудь на «Голубой воде». Все, дружок, это диагноз.
– Эй!
Голос Оли долетел откуда-то издалека. А может, это закрытая дверь так приглушает звук?
– Эй, соня, вставай!
Окружающий мир замерцал, будто он попал в умело созданную голограмму. Когда его начали трясти, картинку поглотила тьма, и Артем открыл глаза.
– А где Цыган? – первое, что спросил Артем.
Он лежал на кровати, в ногах сидела Оля, а Серега стоял в дверях.
– У-у, братец, у тебя раздельное питание? Вчера выпивка, сегодня цыгане?
– Он о собаке, – пояснила Оля. – Он как вчера убежал… – Она запнулась, будто что-то вспомнила. – Я больше его не видела.
– Чертов сон! – выругался Артем и сел на кровати. – А Мишка с Викой не вернулись?
– Да ну, ты что? – протянул Серега и скрестил руки на груди. – Ему так поперло, он теперь с нее неделю не слезет. Как бы теперь не женился на ней. Он же на Тоньке и женился только потому, что она ему дала.
– Фу, пошляк! – Оля скривилась и встала. – Все, давай вставай. Жду вас на кухне.
– Слушай, – сказал Артем, когда Оля вышла. – Мне надо поговорить с Инкой.
– На хрена? – Сергей прикрыл за собой дверь и присел на место, где минуту назад сидела Ольга. – На хрена она тебе нужна? У тебя Олька такая телочка, а ты о какой-то подруге детства сохнешь.
– Да я не за этим, – отмахнулся Тихонов.
– А зачем тогда? Постой, дай-ка я угадаю. – Серега закатил глаза. – Тебе не с кем сыграть в лото. Я угадал?
«Странно он себя ведет, – подумал Артем. – Либо он прячет за беззаботностью и раздолбайством свои страхи, либо я все это видел один. И это уже точно диагноз».
– Ты серьезно? – Артем все-таки решил спросить.
– Ну что она тебе скажет? Что в банях Подлесного происходит какая-то хрень?
Тихонов едва не вздохнул с облегчением. Все-таки Серега видел весь вчерашний бред.
– Одни гадят и убегают через запертые двери, другие отрывают себе головы и сливаются по водостоку, третьи сгорают…
– Она может знать, кто такой хозяин.
– Может, но она ни хрена тебе не скажет.
– Почему?
– У нее обожжено что-то там внутри. Не то дыхательные пути, не то голосовые связки. Я строение человека знаю только поверхностно, и то до пояса, снизу.
Артем невольно улыбнулся.
– Ну что ты думаешь? Куда делись Вика и Мишка на самом деле?
– То есть я сейчас должен рассуждать с точки зрения здравого смысла, а не того, что я видел вчера собственными глазами?
Тема кивнул.
– Вот уж не думал, что эти два явления будут расходиться. Да так сильно.
– И тем не менее.
– С Мишкой все просто. Обделался, потом увидел, что натворил, и сбежал. Поэтому он нас не пускал сначала, а когда пустил, спрятался за дверь. Мы вошли и тут же занялись разбором его поведения, а он не стал нам мешать и выскочил на улицу.
– Складно. Вот только откуда столько дерьма в одном человеке? Он что, его на тачке подвозил?
– Да, здесь, конечно, простота заканчивается.
– Причем резко. Идем далее. Куда дерьмо делось? Он что, его снова погрузил в тачку и увез?
– Ви… – начал Сергей, но Артем его перебил:
– Вику я знаю три года. Ее вырвать может от слова «какашка», а уж убрать чужое дерьмо… В общем, потом пришлось бы убирать за ней.
