— Я думаю, что жестокость на глазах пленников — часть этого ритуала. Посмотри, как все упали духом, особенно Ретаил. Упавшего духом человека легче подчинить чужой воле. Прирежут еще парочку из нас, а остальные будут рады без памяти, если их сделают запами.
— Я понял твою мысль, тварь. Она многое объясняет. Но не все. В набегах запы уводят не только мужчин, но и женщин. Но ни разу мы не видели женщин среди их воинов. Где-то в оскверненных землях у них есть деревни, а может, и города. Там наши женщины рожают пополнение для их войска. Готовых запов.
— Так почему бы вам не послать туда армию, вместо того чтобы гоняться за мной по степи? Я бы вам такое пренебрежение моей драгоценной особой как-нибудь простил.
— Чтобы погубить войско? Может, тебе, тварь, на проклятых землях вольготно живется, а нам там смерть. Древний яд губит всех без разбора. И не только яд.
— Запы ведь как-то живут.
— На то они и запы. Они служат Техно, а тот их оберегает от древнего яда.
— Может, сейчас не самый лучший момент это объяснять, но на самом деле никакого Техно нет и не было. Чушь церковная, придуманная, чтобы дураков оболванивать. Просто была война, и применялось оружие, которое заражало землю. Заражение до сих пор осталось, но не везде. Я и мои товарищи были за Подонцом, но не умерли. Там можно жить.
— Вы технотвари, вам дух нечистый помогает, потому и выжили.
— Чушь. Мы такие же люди, как вы. И запы тоже. Все у нас одинаково устроено. И повторяю: нет никакого Техно. Тебе самому не кажется странным, что я, страшный темный демон, сижу в плену у самых низших слуг этого Техно?
— Если откровенно, та да — это странно.
— Темная уловка, чтобы смутить наши души, — прошамкал миш.
— Вас и без меня прекрасно смущают. — Влад кивнул в сторону тела Хрюка. — Не о душах надо думать сейчас. В лагере четыре десятка запов, а нас всего пятеро. Завтра, думаю, зарежут еще одного: или миша, или Ренатия. Они самые мелкие из нас. Останется нас четверо, а врагов будет столько же. А потом нас станет трое, а то и двое. Уходить надо как можно быстрее.
Ренатий, обеспокоенный перспективой повторить судьбу Хрюка, бешено закивал:
— Надо и впрямь торопиться. Часовой всего один, все спят уже.
— У костра двое поганых, — тихо добавил миш.
— Тварь, у тебя есть оружие или какая-то возможность быстро и без шума разделаться с теми, что у костра?
— Меня зовут Влад.
— Мне безразлично, как тебя зовут в твоем раскаленном аду, тварь. Часового мы если и сумеем убить, то без шума это не получится. Те, которые у костра, могут поднять тревогу. Даже если вырвемся, то нас быстро догонят. Мы уставшие, не спали и не ели. Снег срывается, но его не хватит быстро замести следы.
— У меня нет ни оружия, ни способностей нечеловеческих. Надо вместе думать, как действовать. И еще раз назовешь меня тварью, действовать будете уже без меня.
— Тогда ты останешься здесь, в плену, — заявил Либерий. — На миша и этого ноющего крестьянина мало надежды, Ренатий тоже не воин. Лишь мы с тобой чего-то стоим, но в одиночку мне будет куда труднее.
— Ничего, мне и тут хорошо, — безмятежно ответил на это Влад. — Сам ведь говоришь, что запы мне чуть ли не братья родные, так что не обидят.
— А мне вот почему-то кажется, что тебе не так уж и хорошо здесь.
— Ты уж определись. То заявляешь, что я демон Техно, повелеваю всеми запами и их домашними животными, а заодно в ответе за все их темные деяния; то говоришь, что мне от них бежать надо, и чем быстрее, тем лучше. Ну так кто я? Тварь? Или все же Влад?
Ответа не было долго, но даже миш не рискнул нарушить тишину. Все, даже запуганный безымянный пленник, не сводили взгляда с луддита. Наконец тот, чуть зубами не скрипя от противоестественности собственных слов, произнес:
— Чтобы тебя догнать, я погубил трех своих братьев. А может, и четырех. Не говоря уже о тех, кого ты и твои… твои сообщники убили до этого. Мы еще вспомним об этом… Влад.
— Вот и хорошо. Значит, мы сейчас дружно подумаем, как нам быть дальше. Честно признаюсь, что сам пока не придумал ничего хорошего.
— Если все сразу навалятся на изгородь, она не выдержит. Хлипкая очень.
— И что дальше?
— Дружно свалим часового и дальше бежим в степь. Если пойдет снег, следы заметет, и нас не найдут.
— Это ты долго придумывал, луддит?
— Нет, только что. Не скажу, что очень удачный план, но для начала надо ведь что-то предложить?
— В этом ты прав…
— Снег не идет, — обеспокоенно заметил Ретаил.
— Но иногда срывается. Может пойти, — не отступал от своего луддит. — Нам все равно не убить их всех, так что погоня обязательно будет. Без хорошего снегопада трудно оторваться.
Влад промолчал, не став напоминать про летающую машину, работающую на запов. Неизвестно, какие на ней средства наблюдения, но хочется верить в их беспомощность при пасмурной погоде. Сейчас небо затянуто, ни одной звезды не видать, но кто его знает, может, через час-другой развиднеется. А потому следует попытаться выйти на связь с Космосом. Сверху хорошо видно, насколько далеко протягивается облачность и нет ли в ней просветов.
«Влад вызывает Космоса. Влад вызывает Космоса», — раз за разом твердил он мысленно, надеясь, что это уходит в эфир. Все же со своей головой ему еще разбираться и разбираться, ни в чем пока нельзя быть уверенным.
— Космос слышит тебя, Влад. Молчи. Ничего не говори. Опасность. Сам вызову.
Ответ Влада обескуражил. Довольно неожиданно. Он ведь не столько рассчитывал на помощь с небес, сколько хотел набраться уверенности от ощущения причастности к технологическим свершениям погибшей цивилизации. Прошли века, а их удивительное творение все еще работает и даже лелеет близкие к грандиозным планы. Это тебе не копошение в снегу посреди грязного лагеря дикарей, пораженных психическими расстройствами синтетического характера.
Пока Влад «пребывал в себе», его товарищи по несчастью продолжали обсуждать планы побега. Не успел он толком начать прислушиваться к их тихой болтовне, как послышался шум со стороны шалашей. В отблесках костра можно было заметить, что там собираются люди, слышались тревожные вскрики, лязг оружия.
Из мрака выскочил зап, замер перед часовым, нервно выкрикнул:
— Сто пятнадцать ноль одиннадцать, ты сейчас что-нибудь видел?
— Что? — опешил часовой.
— Не знаю. Что-то необычное. Шум, свет, движение, хоть что-то?
— Да все спокойно было, только эти все шепчутся, никак не наболтаются. Что случилось?
— Не знаю, но три девятнадцать тревогу поднял, говорит, то, что мы ищем, где-то рядом. Очень близко. Возле самого лагеря.
— Опять степь прочесывать будем?
— Похоже на то.
В этот миг тьму разогнала ослепительная вспышка. В ее свете Влад успел увидеть мертвенно- бледный саван заснеженной степи, уходящей в далеко отодвинувшийся мрак, и нижнюю кромку облачного покрова. Уже наученный горьким опытом, он, плашмя падая на землю, заорал:
— Ложись!
Еще в полете по ушам ударило так, что завибрировали кости черепа, а мышцы лица свело обратным подобием судороги, от которого они расслабились, будто пытаясь превратиться в трясущееся желе. По
